– То есть вы полагали, что не сами гуманизированные жертвоприношения, а что-то другое, проделанное в ритуальной комнате, могло объяснить аномалию?
– Возможно. Кроме того, я допускал, что произошел какой-то статистический выброс. Хотя наш специалист по статистике подтвердил, а я перепроверил: результаты плохо согласуются с гипотезой, что нашим мышам случайно повезло жить дольше. По любым критериям и статистическим стандартам. Но все же совпадение более вероятно, чем магия.
– Почему вы были столь уверены?
– Представим, что у вас есть устройство, которое может определить, случилось ли нечто экстраординарное. Например, что Луна покинула свою орбиту и влетела в Солнце. Предположим, устройство продумано таким образом, что дает правильный ответ в 99,9 % случаев. Однажды вы сверяетесь с устройством и оно сообщает, что случилось невероятное: у Земли больше нет спутника. Априорная вероятность такого планетарного события крайне мала, исходя из накопленных человечеством знаний о законах физики. И хотя мы точно не можем измерить эту вероятность, но очевидно, что она неотличима от нуля с любой практической точки зрения. Гораздо меньше, чем частота ошибок нашего устройства, заданная на уровне 0,1 %. Таким образом, мы заключаем, что прибор наверняка ошибся. Прежде чем мы заявим, что все-таки случилось чудо, нам стоит получить независимое тому подтверждение. На крайний случай стоит еще пару раз прогнать наше устройство, попробовать другой прибор или, что еще лучше, независимый метод проверки.
– То есть вы хотели повторить этот же эксперимент?
– Да, но сделать его качественнее. Я предположил, что в лучшем случае при повторении эксперимента аномалия исчезнет и мы сможем как следует разобраться в эффектах, вызванных нашими биологическими вмешательствами. Я имею в виду фуллерены, FOXO3A, теломеразу. Возможно, многие лаборатории время от времени делают странные вещи и нам просто «повезло». Если миллион человек сыграет в лотерею, кто-то из них наверняка выиграет.
– Неужели ученым настолько свойственно делать «странные вещи»?
– На самом деле да. О самом странном, на мой взгляд, исследовании ученые рассказали в статье «Бесконтактная передача приобретенной информации от умирающего субъекта к зарождающемуся». Авторы обучали крыс находить скрытую платформу в небольшом бассейне с непрозрачной жидкостью. Отрубленные головы этих грызунов помещали на нижний уровень двухэтажных клеток. На верхнем уровне клеток спаривались самцы и самки крысы. Потомков животных сравнивали с контрольной группой, зачатой над отрубленными головами необученных крыс. Сначала ученые не находили никаких отличий между ними. Но на третий и четвертый дни тренировок с поиском платформы лучше справлялись потомки крыс, которые спаривались над мертвыми головами обученных сородичей. Авторы полагали, что информация передавалась от мертвых мозгов к новым. Статья вышла в российском журнале «Бюллетень экспериментальной биологии и медицины», но в английской версии журнала так и не появилась.
– Полагаю, что у вас есть весомые причины сомневаться в результатах этих экспериментов.
– Причин множество. Во-первых, ученые забыли про рандомизацию и ослепление. Кроме того, эффект распространялся только на самок, но авторов это почему-то не смутило. Они отметили именно те условия, в которых у них что-то получилось. До эксперимента имелись какие-то основания выделить третий и четвертый день тренировок? Почему не первый, второй или пятый? Были ли причины полагать, что это сработает на самках, но не на самцах? Нет. Интерпретации такого типа могут сильно вводить в заблуждение. Если мы будем варьировать множество переменных, то, наверное, найдем такую их комбинацию, которая создаст иллюзию желаемого эффекта. Даже если в реальности никакого эффекта нет.
Это как в известной «ошибке техасского стрелка». Вы находите сарай, на котором нарисована мишень, а в ней – множество дырок от пуль. «Ага, тут практиковался меткий стрелок!» – решаете вы. Но выясняется, что стрелок вовсе не меткий. Просто сначала он активно стреляет в разные стороны, а потом рисует мишень там, где окажется больше попаданий.
В этой метафоре подробная гипотеза с четкими предсказаниями – мишень ученого. А данные эксперимента – следы от пуль. Гораздо легче нарисовать мишень постфактум, чем честно попасть в нее. При воспроизведении эксперимента такой свободы нет: мишень уже зафиксирована. Поэтому и в нашем случае следовало повторить эксперимент, прежде чем делать громкие заявления и позориться перед коллегами.
– Интересно, как исследование про обезглавленных крыс вообще опубликовали, если оно настолько плохое?
– По забавному совпадению главный автор статьи входил в редколлегию журнала… В журнале вообще можно найти много странного, несмотря на то что Бюллетень имел отношение к бывшей Российской академии медицинских наук и известному международному научному издательству Springer. Например, однажды на страницах журнала появилась статья про квантовое исцеление – авторы доказывали, что электромагнитные волны могут передавать информацию от здоровых тканей и способствовать регенерации поджелудочной железы у крыс. Еще в Бюллетене выходили многочисленные статьи о положительном эффекте нового типа гомеопатии. Не все научные журналы одинаково хороши.
– К сожалению, даже мир науки далек от идеала… Но мне понравились ваши «жуткие» истории! Расскажете еще одну?
– Конечно! Например, существует легенда, что однажды сотрудникам кафедры биофизики биологического факультета МГУ потребовалось избавиться от многочисленных грызунов. Они подумали, что было бы забавно выложить фразу «слава КПСС» мертвыми телами. Такое вот странное «произведение искусства». Разумеется, у участников возникли проблемы.
– А потом Советский Союз развалился!
– Но биологи тут были ни при чем. На всякий случай напомню, что «после – не значит вследствие». Кстати, мы и сами проводили кое-какие эксперименты с трупами и получили вполне удивительные результаты…
– Вы объяснили, почему важно воспроизводить научные работы. Как я понимаю, вы хотели повторить эксперимент в первоначальных условиях.
– С дополнительным контролем. Некоторым нашим студентам пошла бы на пользу интеллектуальная задача планирования грамотного эксперимента и поиска изъянов предыдущего опыта. При этом мы совмещали «жуткие» исследования с проверкой вполне нормальных биологических гипотез, чтобы не тратить лабораторных животных и другие ресурсы на проверку нелепых утверждений. Единственный риск заключался в том, что магия на самом деле работает, но я все еще считал это крайне маловероятным. Хотя… где-то в глубине разума меня очень беспокоило отсутствие альтернативных объяснений наших результатов.
– Как вы улучшили дизайн эксперимента?
– За свой счет я установил камеры наблюдения, чтобы заснять исследование. Я подумал, что в случае чего это поможет убедить коллег, что мы честно ставили опыты, а не выдумали всю эту историю. Если, конечно, результаты воспроизведутся. К сожалению, даже в нормальной науке иногда фабрикуют целые массивы данных. Безусловно, к таким экспериментам, как наш, будет много вопросов, что вполне закономерно. Мы могли заранее зарегистрировать наше исследование, но если бы мы сделали это официально, нас приняли бы за сумасшедших. Скандал прогремел бы на весь Гарвард. Поэтому мы просто зафиксировали нашу гипотезу и описали дизайн эксперимента на камеру и в лабораторном журнале. Как доказательство на будущее, что мы не «техасские стрелки».
