В отношениях проблемы возникают тогда, когда два партнера получают этот «мозговой приз» разными способами. Джули не может сидеть на диване и читать книги по физике, удовлетворяя тем самым потребности поисковой системы своего мозга. А Джон может. Но Джон (чей мозг с легкостью способен придумать десять способов расстаться с жизнью на пикнике) не получит того же удовольствия, какое получает Джули, скатываясь на лыжах с горы с сумасшедшей скоростью.
Есть даже научные исследования, доказывающие, что у некоторых людей может встречаться генетический вариант дофаминовой системы, заставляющий их стремиться к более рискованным поступкам и занятиям. «Экстрим» может варьироваться от серфинга на больших волнах до приема тяжелых наркотиков. Синтия Томпсон, исследователь из Университета Британской Колумбии, обнаружила, как она выражается, «ген сорвиголовы». Этот ген ограничивает у некоторых людей количество вырабатываемого дофамина, заставляя их стремиться к более экстремальным приключениям, чтобы получить то же самое вознаграждение, какое получают остальные люди от менее рискованных занятий.
Базовый лагерь
Представьте себе, что вы прожили вместе уже пару десятков лет. А теперь представьте, что ваш партнер входит в тихий, спокойный, красивый дом, который вы вместе выстроили за эти годы. Вы ждете, что он станет обсуждать с вами меню ужина или, может быть, планы на выходные. Но вместо этого слышите заявление: мол, он решил, что ему необходимо совершить восхождение на Эверест, пока не стукнул «полтинник», а «полтинник» уже не за горами.
Примерно это и случилось с Джоном около 16 лет назад. Джули объявила мужу, что ей просто-таки необходимо вместе с группой других женщин подняться в базовый лагерь Эвереста, а может быть, и выше. Это будет приключение всей ее жизни и исполнение давней мечты. Джули взахлеб говорила о том, как невероятно важна для нее эта поездка. Джон выслушал и отреагировал именно так, как подобает просвещенному мужу и профессионалу в области брака: «Ты что, окончательно рехнулась?!»
– Поначалу я подумал, что она действительно спятила и, возможно, стоит посадить ее под замок, – вспоминает Джон. – Я не сказал этого вслух. Я ведь психотерапевт по вопросам брака, в конце-то концов, и знаю, чего делать не надо. Моя вторая мысль была панической: а что, если она погибнет? Я облился холодным потом, мне стало страшно. Я поделился с ней своими опасениями.
К счастью для Джона, Джули была замужем за ним достаточно долго, чтобы понимать, как лучше всего реагировать на его панику и тревогу. Она выслушала Джона, признала его страхи и постаралась рассеять их, насколько это было в ее силах. Она подробно прошлась по описи экипировки, рассказала о тренировочной программе, мерах безопасности, затратах и всех прочих мелких деталях – в надежде, что его тревога уляжется. Под конец Джон все же согласился с ее планом, выставив условие: она возьмет с собой спутниковый телефон и будет звонить ему ежедневно или хотя бы через день.
Некоторые вещи просто нельзя предотвратить.
Джули записалась на годичную программу подготовки и взбиралась пешком по лестницам по всему Сиэтлу, таская на спине двадцатикилограммовый рюкзак.
– Она спросила, не хочу ли я поехать в Катманду вместе с ней. Я теряю сознание от высотной болезни даже на стремянке, и еще я знал, что обслуживание в номер на Эвересте заказать нельзя, поэтому отклонил это любезное предложение, – вспоминает Джон. – Она начала проводить собеседования с шерпами
[1]. Видел я этих шерпов и думал, что все они – опасные проходимцы, у которых на уме только переспать с очередной альпинисткой. Но я все равно старался принять факт, что этой поездки не избежать. Наконец великий день настал, и она уехала. Моим главным вкладом было то, что я приберег все свои жалобы до ее возвращения.
– В конце концов, – продолжает Джон, – мне пришлось признать, что эта женщина, любовь всей моей жизни, очень отличается от меня. Она спортсменка, исследователь и настоящая авантюристка. Для меня приключения – это изучение квантовой механики в безопасном уюте моего любимого кресла. Джули в школе была горнолыжницей, мастером скоростного спуска – носилась по горам со скоростью 80 километров в час. Бог ты мой, да зачем вообще людям это делать?! Но она хотела совершить частичное восхождение на Эверест, и она – моя любимая женщина, так что мне пришлось понять, что́ это значит для нее, и поддержать ее. Я никогда не забуду выражение лица Джули на том снимке, где она стоит на Кала-Паттар, соседнем с Эверестом пике, на высоте 5644 метра. Это изображение Джули – портрет дофамина в действии. Я заказал для него рамку и повесил на стену у нас дома, потому что никогда в жизни не видел ее такой счастливой. Ни разу!
Хотя Джули и Джон не занимаются вместе экстремальными видами спорта, зато оба разделяют любовь к приключениям, не требующим страхования жизни: плаванию на каяке и совместным путешествиям по изумительным местам в самых разных уголках земного шара. Они научились рассказывать друг другу о своих отдельных интересах и в то же время вместе участвовать в играх, которые подходят им обоим.
Поиск общей почвы
Главное – не принуждать партнера искать приключения там же, где ищете их вы: запрограммированное природой устройство его или ее мозга может сделать это практически невозможным. Эта фундаментальная потребность стремиться к новому, переживать трудности и испытывать удивление свойственна каждому из нас. Она скрыта в глубине нашего мозга и никогда не покидает нас, сколько бы лет нам ни было. Каждый из нас жаждет приятного возбуждения и этого захватывающего ощущения, что вот-вот случится что-то замечательное.
Для супругов игра и приключения – это совместное обучение, совместный рост, совместные исследования и удовлетворение природного любопытства, которое есть у обоих. Приключения – это всегда неведомое, а в неведомом всегда есть привкус опасности. Одни люди более терпимы к опасностям, чем другие. Изучайте области, в которых вы похожи, узнавайте, в чем вы разнитесь, и ищите общую для вас почву. Джон и Джули нашли свое общее приключение в плавании на каяке по морским водам – занятии, которое обожают оба.
– Я люблю воду, – говорит Джон. – Джули любит активный отдых. Я ни за что не полезу вместе с ней в горы, но мы нашли точку, где ее любовь к экстремальному спорту и моя общая нелюбовь ко всему более энергозатратному, чем чтение, смогли пересечься. Каякинг. Мы спускаем каяк на воду, отталкиваемся от берега – и убегаем от требований жизни и семьи. Этот тип игры – разрядка для нас. И что еще важнее, мы нашли перекресток, где смогли встретиться наши такие разные стили игры. Это с годами сблизило нас. Каждый раз, занимаясь каякингом, мы контактируем. Мы должны доверять друг другу на воде. Полагаться друг на друга. Мы противостоим трудностям спорта вместе, и это нас воспламеняет. Это наполняет нас энергией – и каждого в отдельности, и как пару. Каякинг – наше особенное время, когда мы вместе, вдали от мира. Мы смеемся. Разговариваем. Поем. Чувствуем себя в полной безопасности. Мы никогда не критикуем друг друга, сидя на веслах. Вначале, когда учились, мы загребали веслами, плавали кругами и просто хохотали. Мы создали новое общее переживание, и это помогло нам сохранять любовь в браке год за годом.
