После этих слов я точно наживу себе заклятого врага, но молчать больше я не могла.
— Приятного продолжения вечера, сонорина Сольт, — вскидываю бокал с вином и мысленно себе обещаю в следующий раз обязательно искупать гадину. Хоть в бассейне, хоть в фонтане, хоть в городской канализации.
Протиснувшись через ряды гостей, взявших бассейн в тугое кольцо, сворачиваю на одну из многочисленных дорожек и спешу в глубь сада. Шары-фонарики, разбросанные по газонам, освещают мне дорогу. И хорошо, что освещают, потому что глаза застилают слёзы злости.
— Эления, подожди! — Ксанор настигает меня, обхватывает за талию. Привлекает к себе и шепчет на ухо, опаляя своим дыханием: — Попалась, птичка. И куда это мы собрались упорхнуть? Как тебе выступление? — Он с шумом втягивает носом воздух возле моего лица и обдаёт меня хмельным шёпотом: — Я бы посадил тебя в такую клетку, Ленни, и держал в своей спальне. Что ты на это скажешь?
Что я на это скажу?
Перед глазами уже не расплывается, а темнеет. От ярости. Плохо соображая, что творю, разворачиваюсь к высшему и с силой бью его по лицу.
Напряжённая тишина, наступившая после моей пощёчины, взрывается глухим, почти что звериным рыком:
— Какого йорга, Эления?!
Хорос хватает меня за запястье, наверное, опасается, что одного удара мне окажется мало и я захочу добавить.
Но рядом с ним я уже ничего не хочу.
Вырываю руку из жёсткого захвата и шиплю этому любителю всего доступного и податливого:
— В клетки будешь сажать своих подружек. А я не твоя подружка, Хорос, и не позволю так с собой обращаться!
— Обращаться как? — не спрашивает, почти выплёвывает он. — Что это вообще за маскарад? Можно подумать, я оскорбил чувства святой невинности. Ты, Ленни…
На этом моменте уже мне хочется рычать.
— Что я? Мать-одиночка, ты хотел сказать, залетевшая от Тёмного? Это что, даёт право другим Тёмным, похотливым мерзавцам вроде тебя, трахать меня?
Высший раздражённо морщится:
— Ленни, прекрати истерить. Это была всего лишь безобидная шутка.
Он делает шаг мне навстречу, впиваясь в меня злобным прищуром. Протягивает ко мне руку, всё-таки собираясь схватить. Но я отшатываюсь в сторону, от него и от искушения ударить его снова. Потому что хочется! Так, что даже чешутся ладони.
— Шутка? Вчера, значит, ты тоже просто шутил, когда пытался затащить меня в постель?
— Что-то я не заметил, чтобы вчера ты сопротивлялась, детка, — жёстко усмехается Хорос. — Не представляю, что нашло на тебя сегодня.
Не представляет он… Идиот.
— Во-первых, я тебе не детка, а сонорина Лэй. Больше никаких Ленни, малышек и феечек! Во-вторых, что бы ты там себе ни навоображал, но я не позволяла себя касаться. Не позволю и сейчас. Как и не давала тебе право меня целовать! Не трогай меня! — пресекаю очередную попытку меня удержать и теперь уже точно рычу, вкладывая в свои слова все те чувства, что концентрировались во мне последние несколько суток: — Ты ничего обо мне не знаешь, Ксанор Хорос. То, что у меня есть дочь, не даёт тебе права обращаться со мной так, словно я шлюха, которую можно поиметь после короткого знакомства!
Где-то глубоко внутри пытается проклюнуться голос рассудка, остановить и образумить, но его заглушает бушующая во мне ярость. Злость, от которой шумит в ушах и больно колет виски.
— Причём здесь вообще твоя дочь? — Черты лица Тёмного заостряются, ещё больше делая его похожим на хищника, на чудовище. — Ты мне понравилась — вот и всё.
— Я тебе понравилась в качестве мимолётного постельного развлечения.
— Как девушка, — резко парирует Хорос, обрушиваясь на меня таким тяжёлым взглядом, что я имею все шансы превратиться в один из торчащих из газона фонариков.
— Ну так и обращайся со мной, как с девушкой, а не как с какой-нибудь танцовщицей из стрип-клуба!
— Будто ты знаешь, как я обращаюсь с танцовщицами из стрип-клубов, — в иронии Тёмного яда не меньше, чем в голосе Сивиллы.
— Ну так и катись к ним… обращаться!
Он всё-таки хватает меня за руку, резко, с силой притягивая к себе, и шепчет, обжигая своим дыханием. Впиваясь в меня диким, звериным взглядом, в котором тьмы больше, чем во всём ночном небе над нашими головами:
— В общем, как уже говорил, мне понравилась ты, Ленни… Сонорина Лэй! Но мне совершенно не понравился этот концерт. Выступление той девчонки в клетке было интересней.
— Ну так, может, тебе стоит «познакомиться поближе» с той девчонкой? — бросаю, подаваясь вперёд, к нему, чтобы не думал, что я его боюсь. — И клетку искать не придётся. Всё при ней!
— Спасибо за совет, распорядительница свадьбы моего брата. — Хорос отстраняется, почти что меня отталкивая, этим обращением проводя черту между нами. — Так и сделаю.
Он разворачивается и уходит, исчезает в полумраке, а я остаюсь стоять на дурацкой дорожке посреди пустынного сада, с бешено колотящимся в груди сердцем и осознанием, что только что, поддавшись эмоциям, нарушила самый главный пункт договора — оттолкнула от себя Ксанора Хороса.
Катастрофа.
ГЛАВА 14
Эления
Я так больше и не вернулась на праздник. Просидела в беседке до позднего вечера, если не до глубокой ночи, пока меня не нашла в ней Оли.
— Давно ты здесь? — Оставив на ступеньке бокал с игристым напитком, младшая Сольт устраивается на скамейке рядом со мной.
— Последние пару часов.
— Чем занималась?
Ругала себя последними словами. Такими, какие раньше себе даже в мыслях не позволяла.
— Просто сидела, — отвечаю тихо, бездумно пялясь на одиноко мерцающий фонарь, рассыпающий по клумбам холодные блики.
В этой части сада почти нет света, из-за чего я даже не сразу разобрала, что это Оли решила составить мне компанию, а не Сивилла притащилась с очередной порцией яда.
И хорошо, что не Сивилла. В том состоянии, в котором нахожусь сейчас, я бы её не выкупала, а просто прибила. Впрочем, достаточно и убитых моими стараниями отношений с Хоросом. Вернее, того, что должно было превратиться в некое подобие отношений.
Но я всё испортила.
Позволила чувствам одержать над собой верх, и вот к чему это привело. Договор, считай, расторгнут, а значит, я опять без работы. Но даже не это важно, важно другое — своим безрассудным поступком я лишила Литу шанса на скорое выздоровление.
Нет, даже последних слов для меня мало. Нужно придумать какие-то новые для себя ругательства. Или хорошенько себе врезать. Как врезала Ксанору.
Идиотка.
— Ленни, ты такая бледная… Это из-за того выступления? — осторожно спрашивает Оли.
