— Всё в порядке, Лен. У меня сейчас мало пар, в основном зачёты, а скоро начнутся и экзамены. Уложу Литу и буду готовиться.
— Ты — моё сокровище, — выдыхаю облегчённо и беру на руки своё самое главное в жизни сокровище, которое с готовностью обнимает меня в ответ и тихонько шепчет: «мама».
Только за одно это коротенькое слово, произнесённое с самой искренней и бесценной любовью, я готова ещё хоть тысячу, хоть миллионы раз наступить на горло своим принципам. У меня есть дочь, которой нужна операция, а всё остальное уже дело десятое.
Прости меня, Хайме.
Около семи я метеором несусь в душ, быстро привожу себя в порядок, отмечая тёмные круги под глазами от недосыпаний. Да уж, «соблазнительница» и «красавица»… К счастью, косметика помогает справиться с проблемой кругов и тусклой кожи, а облегающее тёмное платье чуть выше колена и уложенные лёгкой волной волосы делают из меня человека. Ну то есть распрекрасную фею.
— Вернусь сразу, как только закончу, — обещаю я Дине, целую свою малышку и спешу на крышу, где меня уже ждёт аэротакси.
В Кадрисе, в отличие от Аликантара, за последние дни порядком похолодало, поэтому я надеваю пальто. Правда, забываю о шарфике и, пока бегу к машине, освещающей взлётную площадку зажжёнными фарами, дрожу под порывами по-осеннему холодного ветра и кутаюсь в пальто.
Дрожу не только от холода, но и от волнения, а также от очередных нападок совести, которая снова принимается вопить, что у меня нет права так поступать — нагло использовать друга. Но не являться же туда одной, честное слово!
Когда прилетаю, Хайме уже на месте, ждёт меня у входа в ночной клуб и выглядит чем-то недовольным. При виде меня его лицо немного светлеет, а взгляд становится виноватым, как у нашкодившего ошаррёнка.
— Извини, Лен, но сегодня там закрытая вечеринка. Кажется, какая-то шишка празднует день рождения. Левых не пускают. Я знаю тут неподалёку один клёвый ресторанчик. Давай туда сходим, — предлагает он альтернативу.
Но мне не в клёвый ресторанчик надо, а в «Безумного».
Закрытая вечеринка, говорите? Нет, и это меня тоже не остановит.
Бросаю по сторонам взгляд и, убедившись, что возле входа в элитный клуб мы одни, не считая отмороженного секьюрити, подхожу к нему и улыбаюсь, как бы невзначай распахивая пальто.
— Мой друг и я… мы тоже в списке приглашённых.
— Назовите имя, — активирует сейт гора мышц.
Назову, и меня попросят идти гулять. Но идти гулять мне никак нельзя.
— А может, обойдёмся без имён, паролей, явок? — легко касаюсь руки охранника, делая вид, что заигрываю с ним, а сама концентрируюсь на своём даре, вызывая в низшем симпатию, интерес и расположение.
Ко мне и к Хайме.
— Можем и обойтись, — отвечает секьюрити спустя несколько секунд, за которые я успеваю чуть ли не поседеть, и распахивает передо мной двери в несвятая несвятых.
— Пойдём, — оборачиваюсь к Хайме.
— Как у тебя это получилось? — ошарашенно шепчет друг мне на ухо, уже когда мы оказываемся внутри.
— Магия женского очарования, — улыбаюсь ему и принимаюсь внимательно оглядывать клуб.
Не знаю, что это за день рождения такой, но в клубе полно народа. Навскидку человек сто, если не больше. Надеюсь, что только низшие, по крайней мере, на глаза пока что мне не попался ни один Тёмный.
Мы не способны их чувствовать, но каждого высшего окружает такая аура властности и силы, а ещё самоуверенности, себялюбия и наглости, что среди людей и Светлых им не грозит остаться незамеченными.
Спустя ещё несколько минут прихожу к выводу, что Тёмных здесь действительно нет. В том числе нет и Ксанора.
Йорги!
Для тусовщиков вроде Хороса восемь вечера — детское время. Даже если он и отметится на празднике, то сделать это может и в десять, и в полночь, ну или вообще под утро.
А мне надо сейчас! Сейчас во всём разобраться, чтобы было что говорить Хоросу-старшему. Не представляю, как успею справиться со всем в «Безумном» и при этом успеть на ужин в «Аторру», но если Ксанор так и не объявится, то справляться тут будет не с чем, и можно будет попросить Хайме подкинуть меня до ресторана.
От последней мысли душу принимаются полосовать не ошарры, а звери покрупнее с острыми, как бритва, когтями. Снова и снова, пока я улыбаюсь другу и вместе с ним, огибая тусовщиков, направляюсь к барной стойке.
Повсюду, куда ни глянь, чёрный глянец и металл, притягивающие, словно магнитом, разноцветные огни прожекторов и лазерных установок. Они раскрашивают танцующих, стелются по полу, ползут по стенам, на короткие мгновения выхватывая из полумрака ложи первого этажа и балконы второго. Пока движемся к бару, я успеваю рассмотреть каждый, но Хороса нигде нет. Ни в ложах, ни на балконах. Сомнительно, что он будет дрыгать ногами на танцполе.
Нам продолжает везти. Стоит нам подойти, как места за барной стойкой освобождаются. Две девушки в платьях настолько коротких, что могут запросто сойти за топики, вспархивают с высоких стульев и устремляются в двигающуюся под рваный ритм музыки толпу. А мы спешим занять их места и делаем заказ.
— Сегодня я угощаю. Мы ведь так ещё и не успели отметить твой карьерный взлёт. — Хайме протягивает бармену раскрытую ладонь для сканирования, но тот качает головой и кивает, явно на кого-то указывая.
— Сегодня всё за счёт именинницы.
Слежу за его взглядом и замечаю в ложе второго этажа, расположенной в самом сердце ночного клуба, красивую черноволосую девушку в окружении стильно одетых парней и ярко накрашенных девушек. Создаётся впечатление, будто они — её свита. А она королева, со снисходительным выражением лица принимающая от них подарки и поздравления.
Из подарков, к слову, уже успела образоваться внушительных размеров горка, а точнее гора, на которую именинница даже не смотрит. Её лицо мне кажется смутно знакомым… Кто она? Нет, не припомню.
Впрочем, о красавице-брюнетке в кроваво-красной блузе и облегающих кожаных брючках я быстро забываю, когда бармен ставит передо мной коктейль в бокале, закручивающемся невероятной тройной петлёй (и как вообще из этого пьют?), а Хайме принимается забрасывать меня вопросами:
— Как прошли выходные в Аликантаре? Хоросы… тебя не напрягали?
Ещё как напрягали. И бесили, и раздражали. Но это слишком личное, чтобы делиться даже с таким близким другом, как Хайме.
— Всё в порядке. Фелисия замечательная, — пытаюсь перевести разговор в нейтральное русло. — О такой клиентке можно только мечтать. С ней очень легко и приятно работать.
— А с Хоросом? — щурится друг, пытливо вглядываясь в моё лицо, словно намерен поймать и запомнить каждую мою эмоцию.
Вот ведь…
— А что с Хоросом? — пожимаю плечами, стараясь выглядеть пофигисткой, хоть мысли о скором «свидании» не отпускают, накрывают дрожью и чем-то ещё, отчего внутри распространяется непонятный огонь. — С ним я не работаю. Он слишком занят для того, чтобы заморачиваться всякими праздничными подготовками.
