Я показываю Лите, как я это умею делать, но оказывается, что я это делать как раз-таки не умею. Брошенная мной галька почему-то сразу идёт под воду, в то время как те камешки, что посылает Тёмный, пляшут, весело подпрыгивая, на поверхности озера.
Ночуем мы в небольшой уютной гостинице, снаружи и изнутри отделанной деревом. В одной комнате спим я и Лита, в другой — Тёмный. Если честно, я не могу понять, что происходит, но Ксанор ведёт себя со мной как… как… В общем, не как должен вести себя с феей сердцеед и бабник Ксанор Хорос.
Он внимателен, заботлив и сохраняет дистанцию. Я, понятное дело, тоже ему на шею не вешаюсь, но в то же время не строю из себя Ледяную королеву. Ничто не мешает ему провести эту ночь со мной, но в субботу вечером он желает мне приятного отдыха у двери моего номера, лишь на миг касаясь губами моих губ. Этот поцелуй, мимолётный, нежный и такой лёгкий, едва ощутимый, почему-то напоминает мне о другом. Не лёгком и не нежном и совсем не мимолётном, после которого ещё долго я не находила себе места. Да и сейчас, стоило только вспомнить о старшем Хоросе, как у меня всё тело тут же покрывается мурашками. Не страха, как это ни печально.
Лучше бы я продолжала его бояться.
Воскресное утро чудесно! После завтрака, безумно вкусного и до безобразия плотного, мы поднимаемся ещё выше в горы. Оставив аэрокар на стоянке гриль-бара, идём в лес гулять по его заснеженным тропкам. В Кадрисе дождливо и слякотно, а здесь так и тянет зажмуриться от искорок, что поджигает на снегу солнце. Как же здесь здорово! Для Литы всё настолько необычно, что она то и дело пищит от восторга. И мне тоже хочется, пищать и восторгаться, потому что когда видишь своего ребёнка таким счастливым, сам начинаешь пьянеть от счастья и радости.
— Спасибо тебе, — говорю Тёмному на обратной дороге. — Это были незабываемые выходные.
— Рад, что тебе понравилось, Эления. И мелочь вроде бы тоже осталась довольна. Что делаешь завтра? Опять встречаешься с Фелисией?
— Завтра мы идём в одну не очень известную, но очень классную кондитерскую выбирать свадебный торт. О ней мало кто знает, как ни странно, но там всё такое вкусное. — Я даже зажмуриваюсь, вспоминая вкус самого любимого своего тортика из «Сладкой жизни».
Ну просто пальчики оближешь.
— Возьмите с собой Гаранора, — улыбка Тёмного становится немного ехидной.
А я, сама не знаю почему, напрягаюсь и вновь испытываю волнение. Ещё и мурашки эти… чтоб их.
— Зачем? Вряд ли у сонора Хороса найдётся время для посещения кондитерских.
— И то правда, — соглашается Тёмный, сворачивая и постепенно снижаясь над знакомой улицей. — Брат не любит сладкое, хоть я был бы не против посмотреть, как он будет жрать торты, стараясь угодить своей невесте. Но так как ему на это пофиг, пофиг на Фели, завтра жрать он ничего не будет. Только на свадьбе придётся немного подавиться — там ведь будут почётные гости и журналисты.
В кондитерской особо не развернёшься, там всего четыре столика. Этого пространства вполне хватит для меня и Фелисии, но его явно будет недостаточно для меня, Фелисии и Тёмного. Да я дышать, находясь с ним рядом, буду не в состоянии! Опять же из-за маленького пространства. В этом всё дело, а не в том, что в присутствии Хороса я становлюсь сама на себя не похожа.
Перед тем как попрощаться, Ксанор приглашает меня на фотовыставку своего друга Виталя Медины, того самого фотографа из ночного клуба, который цены себе не сложит и всё мечтает запечатлеть фею в обнажёнке. Снова пересекаться с Мединой у меня нет никакого желания, но от свидания с Хоросом я, понятное дело, не отказываюсь. Поэтому с улыбкой соглашаюсь, и мы с Ксанором прощаемся до вторника. На этот раз меня просто чмокают в щёчку и оставляют в прихожей переваривать всю эту ситуацию.
И всё-таки, что с ним происходит?
В понедельник утром я лечу в кондитерскую в отличном настроении, влив в себя лишь одну чашку брула. В «Сладкую жизнь» лучше являться на голодный желудок, потому что хозяйка кондитерской, сонора Бланка, не выпустит тебя из своего кремово-глазурного царства, пока ты не попробуешь всё, что она тебе предложит. А невестам она предлагает столько, что потом ещё неделю на сладкое даже смотреть не хочется.
Фелисию я тоже предупредила, чтобы не завтракала и на пару часов отключила систему предохранения у себя в организме. О фигуре побеспокоится после (впрочем, там не о чем беспокоиться), а пока что будем наслаждаться жизнью и тортиками.
Вот так, лучась позитивом, я расплачиваюсь с таксистом, толкаю двери кондитерской, выкрашенные в белый цвет с небольшими стеклянными вставками, и захожу внутрь. Пока не закончим, посетители здесь не появятся.
Не успеваю я так подумать, как в следующую секунду осознаю, что мне тоже не очень-то и хочется здесь появляться. За столиками, сдвинутыми друг к другу и заставленными тарелочками с кусочками тортов, расположились Фелисия и её будущий муж.
Он замечает меня раньше, чем я успеваю вздохнуть. После сделать это уже не реально, потому что, как уже сказала, дышать в присутствии Гаранора Хороса у меня просто не получается!
— Здравствуй, Ленни! — приветливо машет мне Фелисия. — А мы уже тут, присматриваемся. Если честно, у меня глаза разбегаются.
Чего нельзя сказать о Тёмном. Они у него не разбегаются, а смотрят прямо на меня, в упор, провоцируя во всём моём теле дрожь. Хоть никакая это не дрожь, а самое настоящее мурашковое столпотворение. Хочется закрыться от этого взгляда или убежать куда подальше.
— Сонорина Сольт, да вы лучше не присматривайтесь, а пробуйте, — выставляя перед высшим и его невестой ещё несколько тарелочек, улыбается сонора Бланка.
Это невысокая, взбитая и очень приятная в общении женщина. Видно, что она обожает своё дело и свою маленькую «Сладкую жизнь».
— Иди скорее сюда, Ленни, будем пробовать вместе, — подзывает меня Фелисия, в то время как высший пересаживается на стул, освобождая мне место на диванчике, и я оказываюсь зажата между ним и его избранницей.
Чувство такое, будто в капкан попала.
— Доброе утро, сонорина Лэй, — вежливо здоровается со мной Тёмный.
С такой интонацией в голосе и с таким выражением лица, будто решил поприветствовать вон тот холодильник с пирожными. От этого чувства, будто я для него нечто неодушевлённое, предмет интерьера — не больше, кровь приливает к щекам. Становится жарко, поэтому я стаскиваю с шеи шарф и, стараясь отвлечься от всех своих волнений, обращаюсь к невесте:
— Что-нибудь понравилось?
— Мы ещё даже не начинали дегустацию. Тебя ждали.
— Попробуйте вот этот, с ванильным муссом, — переложив опустевший поднос на соседний столик, советует хозяйка кондитерской.
Фелисия погружает в воздушное лакомство вилку, а потом подносит её к губам. На миг прикрывает глаза, явно наслаждаясь непревзойдённым вкусом угощения, после чего передаёт тарелку Тёмному.
