Или, скорее, делаю вид, потому что сосредоточиться на делах не получается. Стоит только подумать, что этот вечер он снова проведёт с ней, как пальцы и всё внутри начинает колоть от просыпающейся тьмы. И мне уже не голову хочется ему открутить, а скинуть с пятисотого этажа Скайора.
Всего-то и нужно воспользоваться силой, вышвырнуть его в окно как есть, прямо в йорговом кресле.
С этой Светлой я, кажется, совсем умом тронулся.
Ксанор молчит, и меня это дико злит.
— Планы на вечер? — стараюсь, чтобы голос звучал невозмутимо.
— Ничего особенного.
— Снова встречаешься с Эленией?
— Тебя это напрягает? — Ксанор негромко усмехается.
— Я тебе уже говорил, что не хочу, чтобы ты отвлекал её от работы. Для меня важна хорошо организованная свадьбы, а не твои трахи.
Что я вообще мелю? Какого йорга продолжаю о ней говорить? Ещё и вспоминаю о том, в чём она мне призналась, не краснея и с таким независимым видом, что хотелось растерзать её там же, в этой долбаной «Сладкой жизни», наплевав на присутствие Фелисии.
Последние недели я честно пытался о ней не думать. Пытался с ней не пересекаться. Свёл к минимум любые контакты. Но стоит одной лишь мысли о ней и брате просочиться в сознание, как я начинаю звереть.
Нет, это уже не наваждение, а самое настоящее психическое расстройство.
Или одержимость.
— Во-первых, мои трахи тебя не касаются, а во-вторых, мы с Ленни не только этим занимаемся, — довольно ухмыляется брат, а потом закатывает глаза. — О боги, да перестань ты кривиться и напоминать, как ты терпеть не можешь Светлых! Это ведь не у тебя с ней отношения.
Не у меня. И вот как раз от этого хочется чуть ли не рычать. И избавиться от брата. Вообще от любого, кому хватит смелости просто задержать на ней взгляд. И самовнушение, что мой план работает — Ксанор стал почти вменяемым Тёмным, больше не помогает.
С маниакальными мыслями о ней и о нём справиться не получается.
С одной стороны, хочется его задержать, чтобы хотя бы сегодня не встречался с Эленией, с другой — чтобы скорее проваливал из моего кабинета, пока я ещё в состоянии сдерживаться. Сила Тёмного — коварная штука и не всегда бывает послушна. Раньше мне легко удавалось себя контролировать, но…
Раньше в моей жизни не было её.
Я не успеваю посоветовать брату убраться как можно скорее и куда подальше. Он резко подскакивает с кресла, бешеным взглядом прожигая экран сейта, и яростно шипит:
— Какого хрена?!
— Что опять случилось?
Очередные провокационные снимки? С Эленией? Если их застали целующимися или того хуже, я нахрен порву их. Обоих и в клочья.
К счастью, проблема не в прессе.
Но всё равно в Элении.
— Я отправил Ленни подарок — безделушку, которую она должна была надеть на завтрашний вечер. А няня заявила курьеру, что Эления совсем недавно со мной улетела. Вот я и спрашиваю: какого хрена?! — Брат запускает пальцы в волосы, нервно проводит по ним ладонью.
Сразу видно, нервничает. Волнуется. А ведь я был уверен, что он понятия не имеет, что это такое: волноваться и переживать за кого-то, кроме себя.
Что же касается меня… В груди поселяется что-то тёмное, какая-то червоточина, которая быстро разрастается, грозясь сожрать меня изнутри.
— Камила, зайди, — вызываю секретаря, и она тут же возвращается в кабинет.
— Я за Светлой! — Ксанор бросается к дверям, чуть не сбив с ног девушку.
— Куда?
Брат запинается, будто врезается в невидимую преграду, морщится и сжимает сейт с такой силой, что тот превращается в крошево у него в ладони.
— Сейчас мы выясним, где она, — обещаю ему, соскребая остатки спокойствия.
— Как?!
Вместо ответа я обращаюсь к Камиле:
— Сможешь отследить местонахождение сонорины Лэй?
— Только если у неё не выключен сейт.
— Если выключен, свяжись с охраной Орион Плаза. Пусть скинут видео с парковки за последние пару часов. Скажи, это мой приказ.
Кивнув, Камила бесшумно исчезает.
— Мы владеем домом, в котором живёт Лэй? — удивляется Ксанор.
— Мы владеем половиной города, и ты бы знал об этом, если бы чаще бывал на работе.
— Когда ты уже успел его купить?
Когда переселил туда Элению.
Вслух я этого не говорю, потому что понимаю, как это будет звучать. К счастью, Ксанор перестаёт забрасывать меня тупыми вопросами. Умолкнув, нервно мечется по кабинету. Жаль, я тоже не могу этого сделать, потому что выдержка моя на пределе.
Спустя минут пять помощница возвращается с новостями. Сейт Светлой выключен, но камеры засняли, как она садится в машину.
— Узнаёшь аэрокар? — поворачиваю экран к Ксанору. — Сейчас пробьём номера и…
— Не надо, — глухо шипит брат, а потом яростно добавляет: — Вот тварь!
— Есть предположения, где она может быть?
— Догадываюсь, — цедит он сквозь зубы и исчезает, тьмой растворяясь в воздухе.
Я следую за ним на парковку. Там нас уже дожидаются секьюрити. Садимся в аэрокар, и я требую, обращаясь к брату:
— Называй адрес.
Машина срывается с места, быстро взмывая в небо. Охранники сидят впереди, Ксанор со мной рядом. Вглядываюсь в его лицо, пытаясь понять, что и по чьей вине с ней, йорг побери, произошло.
— Во что ты её втянул?
Признаюсь, первой мыслью было, что это кто-то из прошлого Элении. Детектив копнул глубже, чем сумела Камила, и выяснил, что ещё полтора года назад никакой сонорины Лэй не существовало. Дочь экономки из Креута — сказка, которую зачем-то сочинила Светлая.
Или кто-то помог ей придумать эту легенду.
Документы у Лэй настоящие — не прикопаешься. Блокаторы ей поменяли, поэтому отследить по серийному номеру, откуда она родом, тоже не получилось. Несмотря на все старания Круса, несмотря на его пронырливость и дотошность, выяснить, кто она на самом деле такая, мы так и не смогли.
Лэй профессионально замела следы. Или, что более вероятно, ей профессионально помогли.
Ну прямо какой-то, мать его, детектив.
Может, её вообще зовут не Эления, хоть имя для Светлых священно. Они до сих пор верят, что имя накладывает отпечаток не только на характер, но и на судьбу его носителя. И если от него отречься, можно потерять себя и не исполнить своего земного предназначения.
Как по мне, так всё это ерунда. Но я не Светлый и мало что понимаю в их традициях и верованиях.
— Ксанор, я задал тебе вопрос. Кто её забрал и почему? — чувствуя, как раздражение рвётся наружу, нарушаю затянувшуюся тишину.
