Глаза её закрыты, с губ срываются приглушённые всхлипы.
— Валар… не надо… Валар, оставь нас!
Валар… Это имя намертво врезается в память, бьёт по сознанию. Нужно будет сообщить о нём Крусу, пусть продолжает искать. Конечно, это так себе зацепка, но до неё у нас вообще ничего не было.
Светлая затихает, только когда мы уже подлетаем к дому. Связываюсь с её няней и прошу, чтобы осталась с ребёнком на ночь.
— Эления в порядке. Увидитесь с ней завтра, — предвосхищаю вопросы студентки и отсоединяюсь, чтобы полностью сосредоточиться на своей невесомой ноше.
Дома приходится с ней расстаться, отдав её на попечение доктора и служанок. Но моей выдержки надолго не хватает, плюнув на всё, я отправляюсь в гостевое крыло.
— С ней всё будет хорошо, — успокаивает меня сонор Кирино. — Я сделал ей укол — завтра будет как новенькая. А сейчас пусть спит и восстанавливается. Ей необходим покой и крепкий сон.
Врач уходит, его провожает служанка. Я остаюсь стоять посреди спальни и уговариваю себя сделать то же самое. Но договориться с собой не получается. Да что там… Я даже взгляд от неё не могу оторвать!
И не уверен, что смогу от неё отказаться.
Сажусь в кресло, выключаю ночник, беру её за руку и подношу к губам теперь уже, хвала богам, тёплые пальцы. Мне не нужен свет, чтобы её видеть. Достаточно просто чувствовать её рядом.
Чувствовать и понимать, что завтра мы с Эленией разорвём йоргов контракт. Её отношения с Ксанором должны закончиться.
Будем считать, что они уже закончились.
ГЛАВА 21
Эления
Из сна я выплываю не с первой попытки и даже не со второй. Боги, как же хочется спать. И как же хочется… не вспоминать? Я не успеваю понять, о чём должна вспомнить, а может, наоборот, не должна — до слуха долетает приглушённый шорох, будто совсем близко дверь отъезжает в сторону.
Но у меня в спальне дверь открывается по старинке и…
— Лита?! — испуганно подскакиваю на кровати и понимаю, что я не дома. Окружающая обстановка мне не знакома, а ещё здесь нет моей дочери.
Зато есть… Хорос.
— Каково…
Осознав, что с меня сползло одеяло, а под ним только я и ничего больше (ну то есть на мне нет даже маечки или хотя бы бюстгалтера, а крылья так вообще нараспашку!), тихо ругаюсь и рывком натягиваю одеяло до самого подбородка.
— Что здесь происходит?!
— Совсем ничего не помните?
Гаранор стоит, спрятав руки в карманах брюк. Тёмно-русые волосы аккуратно зачёсаны, на лице ни намёка на щетину. Единственное, что выбивается из его всегда такого идеального образа — это отсутствие галстука. Рубашка расстёгнута на две верхние пуговицы, и почему-то я об этом думаю.
А надо бы думать о том, что я делаю в чужой незнакомой комнате. Совершенно голая.
Да ещё и один на один с Тёмным.
— А что я должна помнить? — спрашиваю осторожно.
— Вас похитили, Эления.
— Вы? — озвучиваю очевидное.
— Я? — удивляется он.
— Вы меня похитили? — уточняю терпеливо.
— Я вас спас. Вместе с братом.
— Ксанор тоже здесь? — Я напряжённо озираюсь.
Два брата-Тёмных на одну голую меня — это уже явный перебор.
— Он вернулся только под утро и сейчас отдыхает у себя в комнате.
— А где он был всю ночь?
— Наказывал вашего похитителя.
— М?
Это единственное, что мне удаётся из себя выдавить. Что-то более внятное и членораздельное сгенерировать просто не получается. Как не получается собрать воедино мысли и понять, кто и зачем меня похитил.
И почему я, йорги подери, лежу здесь в чём мать родила?!
— Доктор сказал, что память обязательно восстановится. Если не в ближайшие часы, то за пару дней точно, — обнадёживает Хорос. И при этом так на меня смотрит, что температура воздуха под одеялом как будто накаляется до ста градусов.
Из чего оно сделано? Или, может, здесь просто свихнувшееся отопление? Потому что воспламеняться от одного лишь его взгляда, это уже, знаете ли…
В общем, ладно.
— Вы ничего не помните из-за наркотика, что дал вам Медина.
— Так это он меня украл? И… раздел?
По спине ползут мурашки, а перед глазами, как будто ослепляющая вспышка, встаёт картина: прокуренный салон аэрокара, из которого я не успеваю выбраться из-за яростно набросившегося на меня мужчины.
Да, это точно был Медина.
Выродок!
— Он раздел вас и сделал несколько фотографий. Это единственное, что он успел сделать до нашего появления.
Облегчённо выдыхаю. Да, наверное, Тёмный говорит правду, иначе бы, если бы этот гад не стал ограничиваться одним лишь фотографированием, я бы обязательно это почувствовала. Не могла не почувствовать.
А так мне просто ужасно жарко, и от смущения щёки уже, кажется, алые. Они ведь видели меня обнажённой. Оба…
О, боги!
— Зачем это ему? Похищать меня. Он бы всё равно не смог нигде выставить фотографии, сделанные против моей воли. К тому же он сильно рисковал и…
— Он был не в себе. — Высший делает шаг ко мне, но заметив, как я напрягаюсь, снова замирает. — Под кайфом. Уверял, что его на это подбила какая-то моделька. Мои люди сейчас всё выясняют. Разумеется, никто не видел ваших фотографий и никогда не увидит. Всё уничтожено. Вам не о чём беспокоиться.
Ну да, совсем не о чем… Вот сейчас возьму и вернусь к своей беззаботной, в кавычках, жизни. А то, что в ближайшее время меня догонят не самые приятные воспоминания… Так то ерунда. Подумаешь, украли, раздели, напичкали дурью.
Прямо дежавю какое-то.
— Мне нужно позвонить няне.
Тянусь за сейтом, а Гаранор отвечает:
— Я звонил ей вечером, предупреждал, что вы будете ночевать у меня.
У него…
— Почему вы привезли меня сюда, а не домой?
— Вам нужен был отдых, а дома восстановиться вам бы не позволила Лита. Вот ваши вещи, Эления. Их собрала для вас ваша студентка.
— Дина.
— Что?
— Мою студентку зовут Дина.
— Я так и сказал, — рассеянно отвечает Хорос, продолжая смотреть на меня взглядом, от которого отопление в спальне продолжает сходить с ума.
Пусть уж лучше оно, чем я.
Наконец он переводит его (взгляд, а не отопление) на аккуратную стопочку одежды, сложенную в кресле, и направляется к выходу.
