– Ну вот это и ждало инвалида. Коммуна вложилась в калеку. И ручки ему справили, и ножки, и вот уже два года Каратист воюет здесь. Даже долг его уже закрыт, но на вольные хлеба он больше не рвется. Ну да ладно, давайте прогуляемся, покажу наш маленький мирок. Куда хотите попасть сначала?
– Мы хотим в зону, которая за куполом, – ответил Юра, Гранат согласно кивнул.
Кратер улыбнулся.
– Я так и думал, – и, взяв с собой что-то напоминающее обыкновенный автомат Калашникова, вышел из кабинета.
Идти до передовой было всего ничего, вышли на улицу и направились в сторону купола. Сто метров, и в шаге от них – плотная энергетическая завеса голубоватого цвета.
– Впервые у купола? – поинтересовался Кратер.
– Впервые, – в один голос ответили Юра и Гранат.
– Так близко даже не видели, – продолжил Жданов. – Как через него вообще проходить?
– А просто, – ответил их провожатый и, сделав несколько шагов, прошел через завесу, потом так же вернулся назад. – Шагаешь вперед, и все, никаких пропускных пунктов, ты можешь вернуться в оборонный пояс в любом месте. Это довольно удобно, правда, мясники шляются точно так же. Чтобы преодолеть барьер, достаточно быть прописанным в Системе.
– А не слишком ли уязвим купол при таком раскладе? – поинтересовался Гранат.
Кратер скривился, похоже, он думал точно так же.
– Это не уязвимость, это дыра в обороне всей Системы. И если роботам и мусорщиками трудно его преодолеть, различные отщепенцы, зомбированные кадеты, мясники и прочие шарахаются сюда, как хотят и когда хотят. Несколько месяцев назад мы потеряли одиннадцатый оплот. Он километрах в шестидесяти по часовой стрелке стоял, его атаковало несколько тысяч отлично вооруженных бойцов, а еще подтянулись роботы, и не «таблетки», а отличные боевые, старые автономные танки, летуны. Откуда только весь этот хлам выгребли? Правда, новенькие они были, ведь роботизированные автономные заводы за периметром продолжают работать. Они взяли оплот за два часа, у них даже хватило сил блокировать направления подхода подкреплений. И вывести кучу имущества и пленников.
– Зачем им пленные?
Кратер пожал плечами.
– Мы взяли нескольких мясников, допрашивали, результат – ноль. Они, конечно, сами хватали пленных при случае, но что с ними потом происходит, они не знают. А ведь тот оплот был побольше нашего, очень старый, там около полутора тысяч человек жило.
– И что там сейчас? – мгновенно навелся на призрачную наживу Гранат.
– Там все разворовали, и не один раз прошлись, – верно истолковал его позыв Кратер. – Ну так что, идем?
– Идем, – согласился Юра и первым переступил через границу купола.
На мгновение ему показалось, что он попал в самый сильный ливень, такое ощущение, что на него просто опрокинуло литров пятьдесят ледяной воды, но вот он уже на другой стороне и совершенно сухой.
– Неприятно, – заметил он, когда остальные тоже оказались рядом с ним.
– Только поначалу, потом даже не замечаешь, – пояснил провожатый. – Ну что, добро пожаловать, сегодня вы впервые перешагнули границу и оказались в выжженных землях.
Юра вертел головой: да, люди придумали очень точное название для потерянной территории – выжженные земли пахли гарью.
Ну что сказать, особого впечатления периметр на Жданова не произвел. Тут помимо зеленого энергетического барьера был еще один, самая настоящая крепостная стена с круглыми башнями, каждая метров двадцать высотой. Стояли они через пятьдесят метров, на вершине автоматическая турель либо пушечная, либо пулеметная, а на центральной был установлен здоровенный энергетический разрядник размером с небольшой грузовичок. На стене, связывающей башни, бродили часовые, по двое на участок.
Они поднялись на главный бастион, как Жданов и ожидал. В башне устроилась смена, она же тревожная группа из четверых бойцов в матовой броне, как на том андроиде. Вооружение в башне очень серьезное, все системное и очень дорогое. Была даже огромная снайперская винтовка с калибром двадцать миллиметров, но это Жданов определил на глазок. Эта дура должна была весить килограммов семьдесят, а уж отдача… Сидящий рядом с ней боец поднял голову и уставился на посетителей. Секунда – и проступило узнавание.
– Брат! – вскакивая и обнимая Юриного напарника, заорал тот.
Все, вытаращив глаза, наблюдали за этой сценой.
Гранат опешил, на глазах мгновенно выступили слезы, потом хотел что-то сказать, похоже, собирался назвать амбала по имени, но здоровенная лапища стрелка залепила ему рот.
– Теперь меня зовут просто Сурком. А тебя?
– Гранат. Взял псевдоним в честь Михаила Суркова?
Брательник напарника кивнул.
– Забытый великий снайпер. Я ведь сюда со своей «СВД» провалился. И вот уже почти полтора года здесь.
– Не может быть, – озадачился Гранат. – Ты ведь погиб давно.
– Не бери в голову, брат, тут все не так, как там. Система иногда таскает сюда людей аж со второй чеченской, тут такая мешанина, просто труба. А ты как сюда?
– Потом расскажу. Мама умерла, не смогла смириться с твоей гибелью.
Большой парень как-то сразу погрустнел и, кажется, стал меньше в размерах.
– Мучилась?
– Нет, Сурок, – не слишком уверенно назвал брата новым именем Гранат, – очень быстро. Дальше мной отец занимался. Хотя что значит «занимался»? Как мне стукнуло восемнадцать, отправил в армию. А сам взял отпуск и уехал, больше я его не видел. Говорят, погиб где-то.
– Ну, батю всегда только мать и сдерживала, помнишь, как она его поймала за рюкзак на перроне, когда он в Сербию рвануть собирался?
– Я мелкий был.
– Точно, все забываю, что у нас с тобой большая разница в годах. Хотя теперь уже не так заметно. Как ты сюда попал?
– Грудью на гранату лег, – признался Гранат.
Все присутствующие посмотрели на него с уважением.
– Давно здесь? – продолжил расспросы старший.
– Второй день, но уже с мясниками пострелялись, немного приоделся, ружьишко прикупил. Вот теперь занятие ищу.
– Неплохо, – озвучил сидящий на ящике мужик, он поднял голову от своего браслета. – Оставайся. Золотых гор тут не обещают, но и жизнь тут другая, хотя я догадываюсь, что Кратер тебе уже все уши прожужжал.
– Работа у меня такая, – отозвался замглавы. – Ну что, мы идем на стену?
– Идем, – отозвался Юра, он уже понял, что его напарник свой выбор сделал, он останется с братом, да и сразу было понятно, что жизнь в коммуне ему нравится гораздо больше, чем существование без особых целей.
Вид со стены открывался своеобразный: докуда хватало глаз – руины, улицы, заваленные обломками, обгоревшие остовы домов, какие-то железки, в километре, то, что еще недавно было огромным боевым роботом, здоровенный такой паук, который занял сразу половину улицы, и даже поверженным он выглядел величественно, башня доставала аж до второго этажа.
