У входа расстались, бывшему напарнику нужно было в куб, а Юре с Тевтоном к воротам, там располагалось небольшое строение, в котором путник за пару очков мог получить миску каши, стакан чаю и койку на ночь.
– Точно не останешься? – спросил «рыцарь», когда прощались у входа.
– Нет, – уверенно ответил Жданов. – Может быть, я когда-нибудь присоединюсь к вам или еще к кому, но сейчас мое любопытство гонит меня вперед. А коль придется в землю лечь, так это только раз…
Тевтон усмехнулся.
– Не работает тут эта схема, в землю – это если тебя на куски порубят, а то переродишься в тварь и будешь на людей охотиться.
– Кстати, хорошо, что напомнил, – всплыл в памяти незаданный Юрой важный вопрос, – слушай, объясни, а куда деваются мусорщики с рассветом? Особенно те, которые переродились ночью или пролежали до ночи в оборонном поясе?
– Ну ты спросил, это офигенная загадка, никто не знает. Но самая правдоподобная теория, которую слышал, такая – мусорщики ходят в тенях, а ночью выходят из них. Те, кто погибли в поясе, охотятся и умирают в нем. Поэтому ночью там шарятся охотники. Но правды никто не знает, разве что Система. Ладно, пойду я, завтра утром у нас плановое патрулирование за периметром, моя очередь в выжженные земли катиться.
Они пожали друг другу руки и разошлись.
Глава 7
Некоторое время Юра валялся на койке, ковыряясь в браслете, потом выполз в коридор. Лежать просто так было скучно, душа требовала общения. И такое общение нашлось. Сидр оказался интересным собеседником. С пышными усами, как у «песняров», он был старожилом третьего оплота, да и на Свалке прожил уже шесть лет. Был он смотрителем данной гостиницы, а попутно владельцем лавки, расположенной тут же.
Они проболтали до полуночи. Сидр все расспрашивал о событиях в мире, не о Свалке, конечно, а того мира, откуда Юра только свалился. Тяжко вздыхал, когда дело касалось чего-то серьезного, его интересовало все: от политики до постельных утех эстрадных звезд. Наконец они распрощались, и Юра ушел в свой кубрик спать.
Стоило закрыть глаза, как он оказался в той же подворотне. Женщины в белом плаще рядом не было, зато были люди в форме. Юра даже узнал своего приятеля, лейтенанта Коровина, которого все звали Быком: ни у одного человека в здравом уме с развитым инстинктом самосохранения не возникало желание назвать чемпиона среди ведомств по рукопашному бою, стокилограммового амбала, – Коровой или Телкой. Юра лежал на спине, чувствуя жуткую боль в ранах, его противника оттащили в сторону и бросили в луже у стены. Бык присел рядом и закрыл Жданову глаза, но он видел даже сквозь веки. Боль терзала его, хотелось, чтобы все кончилось. В городе снова началась стрельба, довольно ожесточенная, Ждун насчитал не меньше двадцати стволов. А потом он проснулся.
За гостиницей работали автоматические пушки и пулеметы, одна такая дура стояла всего в десяти метрах от его окна, кто-то проорал команду. Юра вскочил и выбежал в коридор, сжимая в руках дробовик, там столкнулся со спокойно возвращающимся в свою комнату Сидром. И вдруг все замерло, смолкла канонада, раз – и наступила тишина.
– Ложись, – бросил хозяин гостиницы, или постоялого двора, как Сидр ее называл, – отбились наши. Что, опять в подворотне своей валялся?
– Да, мне Ржавый говорил, что это пройдет, уж больно неприятно вот так лежать.
– Пройдет, – легко согласился Сидр.
Юра вернулся в свой бокс и забрался на койку, но сон не шел. Достал пачку сигарет и вышел на улицу. Прикурив, он повертел головой, ища следы ночной атаки, но так ничего и не заметил, только на башнях перекликались бойцы.
– Не спится? – услышал он справа женский голос.
Шах повернулся и посмотрел на собеседницу – тетка лет сорока, полноватая, с папиросой, зажатой в зубах, она напоминала торговку начала прошлого века.
– Не спится, – согласился он. – Что за стрельба была, не знаете?
– Знаю, – процедила та, – мусорщики полезли, парни двадцать шесть тварей насчитали, даже несколько матерых было, тройку убили, остальные отошли, ночь – их время. А ты тут недавно, но уже что-то хорошее сделал?
– С чего вы решили? – удивился Юра.
– Аура твоя белая, геройская. Был бы ты плохим, красным бы полыхал. Давно тут?
– Третьи сутки пошли, – не стал скрывать Юра.
Шах раздавил окурок и, кивнув собеседнице, ушел досыпать.
Ночь прошла спокойно. Сидр, как и обещал, разбудил его с первыми лучами того, что здесь именовалось солнцем.
– Умывайся – и завтракать, чай на столе, консервы греются.
Юра поднялся и направился к умывальнику – как и все вокруг, это было очередное чудо Системы. Приведя себя в порядок, он уселся за стол, перед ним лежали свежий хлеб, который пах хлебом и имел вкус хлеба, а не бумаги, и банка фасоли в томате.
– Сами печем в столовой, – похвастался Сидр, – мне мальчишка, помощник пекаря, пару буханок для постояльцев приносит горячего, только из формы.
Юра отрезал краюху, вскрыл консервы и, вооружившись ложкой, принялся за завтрак.
– Вкусно, спасибо огромное, – откусив первый кусок настоящего ароматного хлеба, поблагодарил он Сидра. – Ничего общего с прессованной бумагой, которую Система выдает за хлеб.
– Ешь, не отвлекайся, – ответил усатый смотритель гостиницы, но видно было, что ему приятно слышать похвалу местным продуктам. – В том хлебе сплошная химия, чтобы не портился в рейдах.
– Кстати, а как там, в выжженных землях? Реально выжить?
– Я был там два раза, – порывшись в памяти, сообщил Сидр. – В конце первого моего года тут, ведь я не боец, и никогда не видел себя бойцом. Оба моих похода были нужны для выполнения прибыльного задания. Я нанял отряд, и мы все немного заработали, мне нужен был статус. Но я знаю многих людей, которые туда ходят. Кто-то идет на день – пострелять роботов в пределах десяти километров, некоторые с ночевкой – поохотиться попутно на мусорщиков. Но есть люди, которые проводят там недели. Они уходят далеко, у них очень дорогие игрушки. Слышал про такого товарища, можно считать его старожилом, все зовут его Везунчиком, а системное имя помнит, наверное, только Система. Он тут уже тринадцать лет, один из немногих стариков, кто не ушел в Вышеград. Ну, если не считать Чикатило, но он не ходит в выжженные земли, он в них живет и контролирует внушительную часть того, что раньше именовалось сектором пять. Сколько народу легло в охоте за ним, сотни. Ты ведь уже знаешь, что Систем несколько?
Юра кивнул и, отломив кусок хлеба, собрал им соус на дне банки.
– Так вот, можешь считать, у него своя Система и свой покровитель. Мы, попаданцы, очень плохо понимаем, как работает этот механизм. Хотя сомневаюсь, что кто-либо из живущих знает, как это работает и откуда все это берется.
– А создатель всего этого?
