– Кирилл Белогорко, мой двоюродный брат…
Лера вспомнила – тот, что в городской прокуратуре работает, как и его отец, дядька Толика.
– Значит, вы и есть та красавица Лера, о которой мне Толян все уши прожужжал? – произнес, одаривая ее белоснежной улыбкой, Кирилл. Лера ощутила тепло его ладони. – Может, мы перейдем на ты?
– Эй, Кирюха, смотри, мою девушку не кадри! – заявил явно в шутку Толик, а Лера, отводя взор, потому что ощутила, что двоюродный брат Толика, о котором она много слышала, но с которым до сегодняшнего дня знакома не была, произвел на нее неизгладимое впечатление и, стыдясь этого, намеренно безразличным тоном заявила:
– Думаю, можем оставаться пока что и на вы. Кстати, уверена, Толик, что опасности от твоего двоюродного брата Кирилла никакой не исходит, потому что он ведь наверняка уже женат, ведь так?
Произнесла она это просто так, не сомневаясь, однако, что если этот лощеный юный прокурорский сынок и не женат, так наверняка имеет подружку, вероятно даже, целый выводок.
– Мог бы сказать, что разведен, но тогда бы пришлось обманывать вас, – усмехнулся молодой человек, явно подчеркивая обращение на вы. – А обманывать вас мне не позволяет чувство прекрасного!
Говорил он это, все еще не отпуская ладонь Леры. Да и та и не хотела, чтобы он отпускал.
Длилось это от силы три, быть может, четыре секунды, а казалось, что целую вечность.
Толик же, явно не замечая, что происходит у него под носом, однако ощущая странность ситуации, заявил:
– Это я Лариску на бульваре встретил, и она мне сказала, что ты в школе. Мы вообще-то шли в новую пиццерию, ее на набережной открыли. Она моей тетке, матушке Кирюхи, принадлежит. Айда с нами!
В былые времена Лера ни за что бы не отказалась, несмотря на то, что пицца явно не являлась здоровой пищей, да и сейчас представился подходящий момент провести какое-то время с ним.
Нет, не со своим молодым человеком Толиком. А с его двоюродным братом Кириллом.
Тем самым двоюродным братом Кириллом, который не намеревался отпускать ее руку и, о ужас, вдруг принялся мизинцем, незаметно, нежно, но так возбуждающе щекотать внутреннюю сторону ее ладони.
Лере сделалось дурно, перед глазами все поплыло.
Она в самом деле пошатнулась, потому что Толик засуетился, не понимая, что происходит, а вот Кирилл, бережно подхватив ее на руки, произнес:
– На вас лица нет. Вам нужно немедленно в больницу!
– Нет! – заявила Лера, чувствуя, что приступ мгновенной дурноты уже миновал.
Кирилл продолжал держать ее на руках, а Толик, словно собачонка, прыгая около него, все приговаривал:
– Кирюха, ну, ты чего?
Но ни Лера, ни Кирилл его не замечали.
– Точно нет? – усмехнулся Кирилл, и Лера, чувствуя, что все ее естество кричит «Да, да, да!», заявила сиплым голосом:
– Я же сказала, нет!
Кирилл по-прежнему продолжал держать ее на руках.
– Ну, Кирюха, что такое, в самом деле…
– Поставьте меня, пожалуйста, на землю! – попросила Лера, а Кирилл вздохнул:
– Я могу продолжать держать. Я сильный.
– Прошу вас, поставьте!
Наконец, он опустил ее на землю, однако не на то место, где она стояла, а отнеся метров десять вбок, там, где была тень.
– Лерусик, все точно в порядке? – суетился раскрасневшийся Толик. – Может, тебе в самом деле в больницу?
– Никакой больницы! – заявила Лера, а Кирилл добавил:
– Вы прямо пылаете. Надеюсь, что вы не простудились.
– Слишком долго находилась на солнце, – вырвалось у Леры, и молодой человек, снова усмехнувшись своей голливудской улыбкой, ответил:
– Готов хоть всю жизнь ограждать вас от солнца…
Толик же, раскудахтавшись, заявил:
– Нет, это я готов! Готов, Лерусик, ты слышишь?
Словно только что заметив своего кузена, Кирилл бросил с насмешкой:
– Толян, ты что, в грибок из-под солнца на городском пляже решил превратиться? Ну, молоток!
Лера поняла, что в ее присутствии один двоюродный брат намеренно унижал другого, ее молодого человека.
И причиной тому была она сама.
– Не надо меня защищать от солнца, – произнесла Лера, – потому что недостаток солнечных лучей приводит к дефициту витамина Дэ и рахиту. Вы же не хотите, чтобы у меня развился рахит?
Кирилл усмехнулся, а Толик непонимающе заявил:
– Какой такой рахит? И что за витамин Дэ?
Его старший кузен иронично бросил:
– Тот, что содержится в рыбьем жире. Тем самым, которым тебя в детстве пичкали, когда у тебя проблемы с ушами были. Или не с ушами, а с глазами? Хотя, наверное, и с тем и с другим. Ты же у нас такой рахитичный был, Толян. Был и остался…
Лера, чувствуя вину перед Толиком, который раскраснелся и, кажется, был близок к тому, чтобы расплакаться, подошла к нему, взяла за руку и нежно поцеловала в щеку.
– Не слушай его. Он просто тебе завидует. Я так тебя люблю! – прошептала она. И громко добавила: – Увы, с вами пойти не могу, лучше пойду домой и прилягу, а то в самом деле голова что-то трещит…
Голова болела, и это была сущая правда, а не выдумка, дабы избежать посещения пиццерии фазера Кирилла.
В обществе самого Кирилла.
Того самого, который подобно магниту так к себе притягивал и который так выгодно выделялся на фоне пусть и приятного если не во всех, то во многих отношениях, но столь инфантильного и, по сути, еще не вышедшего из подростковой фазы Толика.
– Вас проводить? – предложил галантный (или навязчивый?) Кирилл, и Толик тут взвился:
– Ты что, Кирюха, мою девушку провожать вознамерился? По какому такому праву? И вообще, заведи себе свою и тогда и провожай сколько влезет… Ой!
Раззадорившись, Толик, в подобные моменты не стоявший на месте, как-то неловко повернулся, задел ногой не замеченный им бордюр и полетел на асфальт.
С разбитым локтем и ободранным ухом он уверял, что с ним все в порядке. Лера же, даже тайно радуясь, что все так вышло, заявила:
– Пиццерию придется отложить! Сейчас пойдем ко мне, и бабушка тебе раны перевяжет. Она же у меня заслуженный врач на пенсии…
– Кажется, гинеколог? – спросил Кирилл, причем сделал это совершенно обыденным, ничуть не вызывающим тоном, но этого все равно хватило, чтобы Толик бросился к нему с кулаками. И если бы не Лера, удержавшая своего боевого друга, и не Кирилл, который реагировал на попытки кузена, бывшего, впрочем, на голову его ниже, вызвать его на бой с ироничным флегматизмом, то схватки двух братьев было бы не избежать.
