– Понимаешь, твоего отца нашли сегодня в камере СИЗО повешенным. Он покончил с собой. Мне очень жаль…
Лера, взглянув на Кирилла, совершенно спокойно ответила:
– Я не верю.
Какое-то время они молчали, а когда у Кирилла зазвонил мобильный, Лера начала плакать навзрыд.
* * *
Звонок он не принял, припарковался на обочине и, прижав к себе девушку, позволил ей дать волю эмоциям.
Плакала Лера недолго, скорее, слезы лились автоматически, потому что она не могла поверить тому, что сказал ей Кирилл.
Нет, она поняла смысл, но исходила из этого, что это не так.
Отец не мог умереть. Он не мог покончить с собой. Он не мог повеситься в камере СИЗО.
Наконец, они возобновили путь, и когда они уже подъезжали к городу, Лера тихо спросила:
– Он точно умер?
Кирилл только вздохнул.
* * *
Все, что происходило после этого, походило на какой-то кошмарный карнавал. Она где-то была, что-то подписывала, шла по каким-то бесконечным коридорам. Кирилл не отпускал ее ни на минуту, везде сопровождая и просто говоря, что ей надо делать.
Наконец, уже во второй половине дня, когда они оказались в небольшом тихом кафе на берегу реки, Лера, чувствуя, что боли в горле вдруг с внезапной силой возобновились, прошептала:
– А я могу его увидеть?
Кирилл, накрыв ее ладони своими, сказал:
– Сейчас нет. Но я обо всем позабочусь, даю тебе слово. Как и о том, чтобы его тело выдали как можно быстрее. И о похоронах, конечно же, тоже.
Кто-то в кафе около них ликующе произнес:
– Нет, вы слышали последнюю новость? Маньяк в СИЗО повесился!
Другой гость заявил:
– Ну, туда ему и дорога! В ад. А то бы дали пожизненное, он был жил, небо за нас счет коптил. И вообще, он точно сам повесился или его менты вздернули, чтобы с ним не разбираться?
Лера выбежала из кафе прочь.
* * *
Неслась по берегу она быстро, и Кириллу удалось нагнать ее, только когда она оказалась около небольшой бухты.
Прижавшись к молодому человеку, Лера попросила:
– Ты ведь будешь со мной? Ты меня не бросишь?
Кирилл, перебирая ее волосы, ответил:
– Да, я тебя не брошу.
Но не стал добавлять, что все будет хорошо. Потому что, и Лера это знала, хорошо уже никогда не будет.
* * *
Под вечер, измотанная, с гудевшей головой и вновь разболевшимся горлом, Лера опустилась на сиденье автомобиля Кирилла, а тот, завершив очередной разговор по мобильному, виноватым тоном произнес:
– Понимаешь, мне только что позвонил отец, он и мама едут сегодня на дачу…
Лера закрыла глаза, а Кирилл продолжил:
– Но мы что-нибудь придумаем! Давай, я сниму для тебя квартиру или номер в гостинице…
– Я поеду домой! – заявила Лера, а Кирилл прервал ее:
– Нет, не стоит. Думаю, что смогу найти вариант с другой дачей, у меня у приятеля…
Девушка, не раскрывая глаз, потребовала:
– Отвези меня, пожалуйста, домой!
* * *
Оказавшись в пустой квартире, Лера забралась с ногами на софу в зале и, обхватив их, ощутила ужасную усталость. Кирилл, внося вслед за ней многочисленные пакеты с дорогой снедью, купленной им в элитном супермаркете, заметил:
– Замок по моей просьбе починили, вот новые ключи. Журналюги, слава богу, схлынули, но, не исключено, они снова активизируются.
Зазвонил его мобильный.
Кирилл со вздохом произнес:
– Извини, но мне пора. Отец с мамой проведут на даче только одну ночь. Ну, или две. От силы – три. Так что потом ты снова сможешь туда приехать и жить!
Подняв на него голову, Лера спросила:
– Почему он это сделал? Почему он покончил с собой?
Кирилл уселся рядом с ней и, приобняв, попытался утешить. Лера же думала о том, что отец покончил с собой по той простой причине, что был виновен.
Виновен!
– А что, если он в самом деле маньяк? – проронила она. – Ты меня все равно тогда не бросишь?
Кирилл, поцеловав ее, заверил:
– Я тебя не брошу! Но мне пора. И не забывай принимать таблетки, я положил их на кухонный стол. Завтра я заеду!
И, снова поцеловав, удалился.
* * *
Лера заснула прямо на софе, однако пробудилась посередине ночи и, подгоняемая непонятным чувством, принялась сортировать вещи в кабинете, служившем спальней отцу.
Слез уже не было, хотя и пришло осознание того, что папа умер.
Не просто умер, а покончил с собой. В СИЗО. Находясь под следствием.
Выходит, он признал свою вину? И он действительно был маньяком, а она – дочь маньяка?
Не исключено, что да.
Рано утром, так и не сумев заснуть, девушка еще затемно вышла из дома и отправилась куда глаза глядят. Темп все возрастал, в какой-то момент она поняла, что бежит.
Как же хотелось так бежать, нестись быстрее скорости света и оказаться там, где не было проблем и забот.
И где были живы не только отец, но и мама.
* * *
Она долго бродила около реки и только наткнувшись на перегороженный участок, поняла: здесь и нашли последнюю жертву маньяка.
Последней жертвой маньяка была Лариска. А маньяком был ее отец.
Или все-таки нет?
На обратном пути она заглянула на железнодорожный вокзал, зная, что там спозаранку работает небольшое кафе.
Перекусив подозрительным беляшом с обжигающей в мятом пластиковом стаканчике серой бурдой, которая гордо и безо всяких на то оснований именовалась кофе с молоком (здоровое питание, как и все остальное, похоже осталось в прошлой жизни), Лера вздохнула, понимая, что пора возвращаться домой.
Проходя мимо газетного киоска в фойе вокзала, девушка увидела свежий номер «Нашего города».
На первой странице красовалась ее фотография – девушка поразилось, какой измученной, жалкой и затравленной она выглядела. Катя выбрала явно самый неудачный и жалостливый кадр.
Заголовок гласил: «Эксклюзивное интервью с дочкой маньяка: «Мой отец – подлинный монстр, однако я все равно его люблю!»
* * *
Схватив газету, Лера принялась с жадностью читать интервью с самой собой, отлично помня, что ничего подобного она Кате, конечно же, не говорила.
