– Нет, Кирилл не имеет к этому отношения…
– Ласточка моя, я же не говорю, что твой Кирилл или его папаша и есть маньяки! Папаша наверняка провинциальный карьерист, а сынуля – типичный замкадовский «мажор», отпрыск провинциального карьериста-приспособленца. К убийствам они не имеют отношения, хотя кто знает, а вот к разоблачению маньяка – это да! Кто получит все эти звездочки и повышения? Меня не удивит, если папаша Кирилла!
Чувствуя, что даже сидеть нет сил, Лера откинулась на подушку.
– Сама посуди, как они узнали, к кому надо прийти и устроить обыск, обнаружив при этом улики, причем не поддельные, туда подложенные, а самые что ни на есть настоящие?
– Как? – прошептала Лера, уже зная ответ, а Федор усмехнулся:
– Ты же на след и навела! Выболтала Кириллу о том, что увидела, он своего папашу подключил, и понеслась душа в рай…
Лера поняла, что журналист был прав.
– И эта история с твоим интервью… Ну, конечно, увез тебя на дачу, где окучивал по полной программе. Наверняка вы и сексом с ним там занимались? Заморочить голову такой наивной девственнице, как ты, этому джигиту никаких проблем не составляло!
Наивная девственница – это была она сама.
– А потом требовалось организовать «признание» дочки маньяка, чтобы уж никто ни в чем не сомневался. Поэтому и эта Катя, которая наверняка карьеру себе сделала на том, что спала с твоим Кириллом. Или с его папашей. Ну, или с ними обоими по очереди. Или даже вместе…
Приступ дурноты вдруг прошел, и Лера поняла: не кто иной, как она сама была причиной всех горестей, обрушившихся на их семью.
Если бы не болтала, если бы, как последняя идиотка, не доверилась Кириллу, то и отец, и бабушка были бы живы.
А вот Лариска в любом случае была бы мертва.
– «Мажор» Кирилл все обстряпал, организовал эксклюзивный доступ к объекту, эта твоя Катя за час наваяла насквозь лживое интервью, при этом получив от тебя подтверждение, что ты согласна с публикацией и что все изложенные факты не противоречат тому, что было сказано в ходе интервью.
Лера снова села на полке и, залпом допив чай, уставилась на Федора.
– Ну, а затем интервью вышло в свет, и от тебя можно и даже нужно было избавиться, да побыстрее. Вот на дачу и приехали родственники. А Кирюша, который якобы вдруг надумал жениться, сунув тебе пачку долларов, наверняка полученных его папашей в качестве взятки за какую-то махинацию, подбил тебя на то, чтобы ты уехала из города. И это – единственное, в чем он прав! Потому что оставаться тебе там было нельзя.
И, взяв оба пустых стакана, произнес:
– Смотаюсь еще за чайком. А нашу проводницу будить не будем, пусть себе отдохнет…
* * *
Всю ночь, короткую, жаркую, июньскую, Лера пролежала с открытыми глазами, размышляя. Федор же Крылов, выдув еще стакан чаю, улегся спать и тотчас захрапел: вот ведь кадр, мучений совести явно никогда не испытывавший.
Может, оно так и надо?
Он был прав, все сходилось. Получалось, что она сама виновата во многих бедах, обрушившихся на ее семью.
О, если бы она не встретилась с Кириллом, если бы не вообразила, что влюбилась в него с первого взгляда, если бы не потеряла голову…
Вот именно, если бы…
Отчего-то особо жгучую ненависть Лера испытывала даже не к Кириллу или его фазеру, а к Толику. Это же он их свел, это же его двоюродный брат Кирилл! Прекрасно понимая, что если кто ни в чем не виноват, так это Толик, Лера все равно не могла заставить себя думать о нем без гнева.
А вот что касается Кирилла…
Похоже, она все еще любила его. Да и как можно кого-то разлюбить за несколько часов, даже если стало ясно, что этот человек – распоследний негодяй, подлец и гадина?
О, если бы она только не встретила его…
Но даже если бы не встретила, то Лариска, вне зависимости от этого, вероятно, все равно стала бы жертвой маньяка. И отца, наверное, в итоге все равно бы арестовали, быть может, только не так скоро.
И бабушка, заработав на этом инфаркт, скончалась бы.
Или нет?
Как там сказал Федор, храпевший на полке рядом? Похорони своих мертвецов!
Но как же она сможет жить после этого, если просто сожжет все мосты в прошлое и обратит свой взгляд исключительно в будущее.
Да и в какое будущее?
* * *
Поезд уже катил по отдаленным районам Москвы, когда Федор, попивая свой любимый жутко сладкий чай, принесенный заботливой проводницей, бросавшей на репортера пламенные взгляды, сказал:
– Ну, и что ты намерена делать, ласточка моя?
Лера твердо произнесла:
– Похоронить своих мертвецов.
А ведь они уже были похоронены: и отец, и бабушка, и даже Лариска, разделенные дорогой, пролегавшей между Старым и Новым кладбищем.
– Отлично! Так и думал, что ты примешь правильное решение. Ты девица с характером, это сразу чувствуется. Кстати, хочешь со мной?
Лера уставилась на него, а Федор ухмыльнулся:
– Ну, не бойся, я тебе не пассией своей стать предлагаю! Выше бери – коллегой! Правда, место журналиста в редакции обеспечить не смогу, а вот практиканты нам нужны. А в особенности прелестные практикантки.
Отираться в коридорах «Бульвар-экспресса» в планы Леры явно не входило.
– Нет, благодарю, но точно это не по мне. Я буду поступать в университет.
– А жить в Москве есть где? – спросил Федор.
Лера кивнула: она ехала, как и полагается, к двоюродной сестре бабушки, Зое Андреевне, обитавшей где-то в Марьино.
– Ну, смотри, если передумаешь, то обращайся! Да и вообще, давай не терять друг друга из виду! Вот моя визитка!
Федор сунул Лере золоченую карточку, на которой было выведено: «Федор Б. Крылов, ведущий корреспондент медиахолдинга «Бульвар-экспресс».
– Что-то не слышала я о таком холдинге, – проронила Лера, пряча визитку в сумочку. – Вами какой олигарх владеет?
Выпятив грудь, Федор заявил:
– Мы, ласточка моя, независимое СМИ! Самое лживое во всей столицы, но одно из самых читаемых!
Понимая, что Федора с его цинизмом, подправленным удивительной искренностью, ей будет не хватать, Лера, услышав объявление по внутреннему радио, что их поезд прибывает в столицу нашей родины, город-герой Москву, поцеловала Федора в щеку, чем ввергла его в смущение.
– Спасибо тебе за все! Обещаю, что позвоню!
И, поймав на себе грозный взгляд проводницы, как раз заглянувшей в момент поцелуя в купе, быстро вышла оттуда.
