– Жалко, Феденька? Но почему?
Дочка, хмурясь, пояснила:
– Он хороший. Однако несчастный. Очень несчастный, мамочка!
Что же, с учетом такого отца, как Кирилл, который, как уже знала Лера, при помощи своры адвокатов избавившись от своей жены, при разводе ничего не получившей, забрал у нее еще и ребенка.
Выходит, он был отцом-одиночкой, как она в свое время была матерью-одиночкой.
– Несчастный? Что ты имеешь в виду, солнышко?
Дочка ответила:
– Вот это я и хочу узнать, мамочка! Поэтому можно я пойду на этот праздник?
Лера, которая не знала, что и делать, наконец приняла решение:
– Да, можно. Только мы пойдем с тобой вместе!
Феденька захлопала в ладоши:
– Мамочка, а какой подарок мы выберем? Думаю, мальчик много читает! Тогда, значит, книгу?
В итоге остановили свой выбор на «Ветре в ивах»: Лера сей несколько занудный роман для детей (или все же для взрослых?) не особо жаловала, а вот дочка обожала.
* * *
Праздник имел место в огромной двухуровневой столичной квартире на Новинском бульваре. Финансовые дела у отца и сына Белогорко, как знала Лера, шли хорошо: отца прочили в Генеральные прокуроры ее родной области (он уже занимал место первого зама), а сынуля, перестав подвизаться на вторых ролях у сильных мира сего, ушел из «шестерок» средней руки олигарха в большой бизнес охранных услуг, где благодаря связям могущественного папочки отлично раскрутился.
Гигантская квартира была превращена в огромную трассу «Формулы-1»: соответствующие дорогущие декорации, световые проекции, даже музыка. Был приглашен и один из немногочисленных отечественных пилотов «Формулы-1», который вручил смущенному, красному как вареный рак имениннику подарок: постер с собственным изображением, а также шлем с автографом.
Лера отметила, что мальчика ни подарок, ни именитый гость, ни тематика вечеринки по поводу его дня рождения не занимали, зато Кирилл и еще несколько отцов, сопровождавших своих чад, вели экспертную дискуссию с пилотом «Формулы-1».
Выходит, Кирилл устроил все это шоу не для сына, а для самого себя. Ну да, как был эгоистом, так им и остался.
Лера заметила два знакомых лица – первым был отец Кирилла, Белогорко-старший, убийца ее папы. К единственному внуку, надо отдать ему должное, он относился внимательно и явно с любовью, однако от этого он стал Лере еще более неприятен.
Белогорко-старший предпринял попытку завести с ней разговор, но Лера, прервав его стандартные фразы, просто отвернулась и отошла прочь.
И наткнулась на изящную стильную блондинку в шикарном ярко-желтом одеянии. Где же она ее уже видела?
Ну да, конечно, это же Катя, та самая провинциальная журналисточка, которая выдала тогда на-гора абсолютно лживое интервью – по заказу Кирилла и его папани.
Катя обрела столичный лоск, изменила прическу, обзавелась затейливыми очками для имиджа, однако, и в этом Лера ничуть не сомневалась, оставалась все той же мерзавкой и продажной особой, какой была скоро как восемь лет назад.
– Лерочка! – заявила та, кидаясь на нее, как на старую знакомую, с явным намерением обменяться поцелуями в щечку. – Сколько лет, сколько зим!
Как будто она не заставила тогда весь город поверить, что ее отец маньяк!
Искрясь, как массивный треугольный бриллиант на ее пальце, Катя протянула ей бокал с чем-то сине-зеленым и пенящимся.
– Ненавижу детские дни рождения! Алкоголя тут, видите ли, даже для взрослых не подают, а вот эту цветную коктейльную дрянь. Но ничего, она вкусная и жутко полезная!
Взяв бокал, Лера встряхнула его и выплеснула все содержимое в лицо Кате.
– И, искренне надеюсь, жутко маркое!
Пока Катя охала и ахала, Лера, чувствуя, что начинает получать от этого странного детского дня рождения удовольствие, заметила внимательный взгляд Кирилла, который, ведя светскую беседу с пилотом «Формулы-1», пристально за ней наблюдал.
Перебрасываясь словами с несколькими общими знакомыми, Лера лениво осматривала публику. Дед именинника уводил куда-то плакавшую Катю (интересно, с кем из них она спит: с отцом или с сыном? Не исключено, что с обоими!), отец именинника только что завершил рассказывать какую-то пошловатую шутку, от которой собравшиеся вокруг пилота «Формулы-1» мужчины рассмеялись, а сам именинник…
Бросив прочих гостей-детей, тот сидел на огромной красной софе в виде болида «Формулы-1» и вместе с Феденькой жадно переворачивал одну за другой страницы «Ветра в ивах».
Лера нахмурилась. То, что дочка приободрила сына Кирилла (и своего единокровного брата!) и нашла с ним общий язык, причем так быстро, было, с одной стороны, отрадно: для мальчика.
А вот то, что при этом она завязала ненужное и, что важнее всего, опасное знакомство с семьей, которая причинила ей столько горя и боли, было, с другой стороны, ужасно: для девочки.
Или для нее самой?
Кирилл, отделившись от своей мужской компании, подошел к Лере и произнес:
– Прошу тебя, не порть ребенку праздник!
Лера, взглянув на него, отчеканила:
– Милый мой, ты испортил мне целую жизнь!
Вздохнув, Кирилл взял у подоспевшего официанта бокал с цветным напитком и подал его Лере.
– Даю в надежде, что не решишься искупать меня в нем.
Лера в самом деле боролась с таким искушением, понимая, однако, что это сущее ребячество.
И уж точно не изменить к лучшему всего того, что причинили ей Кирилл и его папаша.
– Ну сама смотри, Лерочка: ты крайне успешная, более чем состоятельная, весьма влиятельная гранд-дама, мать очаровательной дочурки, обитающая в столице и принадлежащая к элите нашей страны!
Интересно, это Кирилл себя и своего папашу-прокурора, на совести которого была жизнь ее отца, тоже причислил к элите?
– А кем бы ты стала, оставшись в нашем с тобой родном городе? Затюканной, рано постаревшей, раздавшейся в талии, зависимой от мужа, например, моего кузена-неудачника Толика, замордованной провинциальной клушей, которая, не исключаю, также стала бы матерью очаровательной дочурки, но такого ошеломляющего успеха явно бы не достигла. Выходит, Лерочка, что ты не дуться на меня должна, а благодарить за то, что я задал вектор твоего развития!
Дуться на него? Нет, милый мой, ненавидеть!
Лера медленно произнесла:
– Я тебе очень благодарна, Кирюша. Тебе и твоему отцу! Низкий вам, подонки, поклон!
И с этими словами она все-таки окатила Кирилла красно-фиолетовым коктейлем.
Тот, захохотав и ничуть не смутившись, провел пальцем по подбородку, ловя каплю, и сунул его в рот.
