Лера занялась масштабными изменениями в холдинге, Кирилл с головой ушел в свой бизнес, Феденька по ночам просыпалась от мучавших ее кошмаров с криком на устах.
Лера и Кирилл продолжали время от времени встречаться, занимаясь только сексом и расходясь на утро.
Лере пришлось уступить свой телеканал нужным людям, хотя бы и по приемлемой цене, и она перенесла вещание клипов-расследований в Интернет, Кирилл успешно отбил атаки конкурентов, сам подмяв их под себя, Феденька побывала в лаборатории сна в Женеве, и кошмары, хоть и не оставив ее, пошли на убыль, а девочка вдруг ударилась в учебу.
Лера и Кирилл больше не встречались, для занятий сексом, так как Кирилл женился на фигуристке-чемпионке.
Лере пришлось делать выбор, допускать ли расследования на тему системной коррупции во власти, Кирилл попал в российский список «Форбс», хотя был и на предпоследней позиции, Феденька увлекалась итальянским языком и программированием.
Лера и Кирилл снова встречались, несмотря на то что Кирилл был женат и вроде бы счастлив, как значилось, во всяком случае, в сообщениях столичной светской хроники.
Лера сделала свой выбор, и от небольшой Интернет-империи, которую ей удалось основать после ухода во Всемирную сеть, пришлось отказаться, причем по бросовой цене, однако она сожаления по этому поводу не испытывала, задумав основать новую. Кирилл рвался ей помочь урегулировать неприятности, однако Лера наотрез отказалась, но подозревала, что он все же замолвил за нее словечко, чтобы ее оставили наконец в покое. Феденька после получения аттестата планировала поступить в университет Болоньи.
Лера и Кирилл после паузы, вызванной скандальным разводом Кирилла с его молодой женой, снова стали встречаться, и Лера вдруг поняла, как ей этого не хватало.
* * *
Так и пролетело последующее бурное десятилетие.
* * *
В то воскресенье в конце июня, незадолго до выпускного дочери, Феденька, которая души не чаяла в Кирилле, называя его на «ты» и доверяя ему сердечные тайны, чего не делала в отношении Леры, что той крайне не нравилось, таинственным шепотом за завтраком в их московской квартире (от особняка Лера избавилась: уж слишком много он навевал тяжелых воспоминай) произнесла:
– Он снова намеревается жениться!
Лера, надкусывая тост и ставя на стол чашку с кофе, произнесла:
– Кто?
И только потом поняла, что речь идет о Кирилле. Сердце у нее отчего-то заныло.
Дочка, превратившаяся в юную красавицу (но все еще страдая по ночам от кошмаров, хотя и крайне редко), ответила:
– Кирилл! И знаешь, на ком?
Лера пожала плечами. Вот уж это ей было ничуть не интересно!
– На этой брюнетке, кажется, актриске, что все время вокруг вертится? Или на блондиночке, вроде бы продюсерше, которая так ему на шею и вешается?
– А вот и нет! Ну, еще одна попытка, мамочка!
Лера, подливая себе в чашку кофе, сказала:
– Только не говори, что на этой ужасной Кате, этой своей помощнице!
Кате, которая тогда так подставила ее – по приказанию Кирилла.
– Мамочка, на тебе!
Лера поперхнулась куском тоста, и Феденька, не на шутку перепугавшись, долго стучала ее по спине, а потом на полном серьезе хотела было вызвать «Скорую», с трудом удалось уговорить ее этого не делать.
– На мне? – пробормотала Лера, чувствуя, что ее охватил ужас. – Но почему на мне?
– Мамочка, потому что вы созданы друг для друга! Потому что он тебя любит. Потому что я так бы хотела, чтобы он был моим отцом!
От этих слов Лера, вздрогнув, столкнула локтем чашку с кофе, полетевшую на пол и разлетевшуюся на множество посверкивающих золотом осколков.
Это была бабушкина чашка с золотым ободком, пережившая столько несчастий – и вот разбившаяся.
* * *
Лера сразу же поехала к Кириллу в его поместье – то, которое принадлежало раньше получившему пожизненное и отбывавшему его в тюрьме особого режима на Крайнем Севере Стасу Хрыкову.
Только вот от бассейна с крокодилами Кирилл избавился.
Ворвавшись в столовую, где Кирилл, завтракая и одновременно просматривая что-то на мобильном, явно неторопливо начинал воскресный день, Лера закричала:
– Ты ей все рассказал?
Кирилл, в неподдельном изумлении уставившись на нее, спросил:
– Кому и что я рассказал?
Остывая, Лера пояснила:
– Ты рассказал Феденьке, что ты ее отец?
Вставая из-за стола, Кирилл ответил:
– Все эти годы не говорил и сейчас не скажу. У нас же с тобой пакт о ненападении с секретным протоколом, разве забыла?
Нет, не забыла.
Значит, в самом деле ничего не сказал, просто до такой степени приручил к себе дочку, что та желает себе Кирилла в качестве отца.
Понятия не имея, что он и есть ее отец.
– Ну, вы с ней и спелись! – только и выдохнула она, а Кирилл парировал:
– Зато ты с моим сынулей тоже сошлась будь здоров!
Что правда, то правда: сын Кирилла, который и не думал играть предназначенную ему отцом роль наследника бизнес-империи, ранимый и чувствительный юноша, недавно огорошил отца новостью о том, что будет учиться не на менеджера, не на юриста, а на сценариста во ВГИКе.
И что посвятит всю свою жизнь кинематографу.
По этому поводу с Кириллом у них шла настоящая война, но сын не думал уступать, как и не желал сдаваться отец, видевший в нем кронпринца.
– А вот Феденька молодец, не то что этот мой эстетствующий балбес! Если не он, так она станет у руля моей империи. Моя дочка!
Кирилл обожал так за глаза называть Феденьку, демонстрируя к своему сыну полное пренебрежение и, более того, презрение.
Знал бы он то, что ведала только Лера и что сообщил ей Кирилл-младший, то наверняка ситуация была бы еще гораздо более взрывоопасная. Кирилл-младший не так давно поведал ей о том, что у него имеется «друг», и не сомневался, если отец узнает об этом, то не только лишит финансовой поддержки, но и, того глядишь, прибьет.
И, чего доброго, потребует от своей дочки побыстрее выйти замуж и нарожать ему внуков-наследников.
– Это в первую очередь моя дочка! – заявила Лера. – А у тебя есть твой сын…
Губы Кирилла презрительно скривились:
– А, этот хлюпик! Я уж все время боялся, как бы он «голубым» не оказался, но нет, приводил ко мне недавно свою подружку, патлатую лахудру в драных черных колготках и с дверным кольцом в носу, свою маскулинность демонстрировал.
