Ну да, приводил, свою лучшую подругу, чтобы отец оставил его в покое и не приставал с вопросами, когда у него появится девушка.
– Так что хоть одно утешает, что нормальный. Но ведь идиот! Не то что моя дочка. Но все равно хлюпик, мямля и тряпка. Уж лучше бы был отвязным «мажором», а не горе-режиссером!
Таким, как в свое время был сам Кирилл?
Приблизившись к Лере, он привлек ее к себе.
– Поэтому надо принять решение по поводу моей дочки. Глупо от нее скрывать, она ведь уже совершеннолетняя, имеет право знать правду!
Лера, не пытаясь избавиться от его объятия, спросила:
– Всю правду?
– Опять ты за свое! Отец давно мертв, что ты об одном и том же.
Отец мертв, но Кирилл-то был жив-живехонек. И, по словам дочки, его дочки, намеревался жениться.
На ней, Лере.
– Мы уже сто раз беседовали об этом. Не сто, а тысячу. Если она и узнает, то всю правду. Разве это в твоих интересах и в интересах твоей дочки?
Кирилл, как обычно в таких случаях, свел все к сексу. Подхватив Леру на руки, он отнес ее в спальню.
Она должна была сказать «нет», но в тысячный раз сказала «да».
Потому что тоже этого хотела?
Да, потому что тоже этого хотела!
* * *
После секса, раскинувшись на кровати и блаженно млея, Лера проводила нагого Кирилла, отправившегося в душ, взглядом и задумалась о том, что, быть может, Кирилл прав…
Любит ли она его, несмотря на все?
Взгляд ее упал на чуть выдвинутый ящик старинного комода. Размышляя о том, как ей поступить, Лера встала, подошла к нему и попыталась задвинуть – из любви к порядку.
Ящик не поддавался.
В памяти вспыхнула давнишняя сцена в родительской спальне.
Чувствуя внезапную тревогу, Лера поправила выглядывавшие из ящика носки Кирилла – а потом запустила под них руку.
И наткнулась на что-то.
Она извлекла шкатулку, в которой покоились две коробочки.
Раскрыв одну, она чуть не заплакала, увидев точную копию того кулона, который отец тогда подарил Лариске.
И которую, как она считала, он намеревался подарить ей.
Золотое сердечко с тремя искорками-камешками: красным, синим и зеленым.
И с литерой «Л».
Как «Лера».
Ну да, любит…
А во второй коробочке она обнаружила эффектное обручальное кольцо: из платины, с непомерно огромным бриллиантом: во вкусе Кирилла Белогорко.
Кольцо, как она понимала, предназначалось ей.
Вздохнув и понимая, что от судьбы не уйдешь, а Кирилл, похоже, был ее судьбой, Лера запихнула шкатулку с двумя коробочками обратно на дно ящика с носками.
Неужели все мужчины одинаковы, когда речь заходит о тайниках, и это с учетом того, что в особняке Кирилла имелся сейф и наверняка не один?
Тут ее руки нащупали на самом дне ящика папку.
Из-за приоткрытой двери ванной донесся веселый голос Кирилла:
– Лера, мне надо сейчас кое-что тебе сказать. Точнее, сделать тебе предложение, от которого ты не сумеешь отказаться.
Предложение руки и сердца?
Он говорил что-то еще, а Лера тем временем, сидя прямо на роскошном персидском ковре, судорожно листала папку, которую вытащила со дня ящика.
Пожелтевшие старые вырезки из газет ее родного города, речь в которых шла об истории скоро как двадцатипятилетней давности: о трагической смерти ее мамы, сбитой неведомым, скрывшимся с места преступления, водителем.
А далее – старое досье на ее семью, ее саму, отца и бабушку. Наконец, документы на «БМВ» пятой модели, принадлежавший отцу Кирилла. Доверенность на Кирилла на вождение этого «БМВ». И договор о продаже «БМВ», уже перекрашенного из черного в белый, в соседней области три дня спустя после гибели мамы под колесами бессовестного водителя.
Разложив на ковре перед собой документы, Лера наконец знала, кто был этим бессовестным водителем.
Кирилл.
* * *
Ну да, он сбил тогда на зеленый свет для пешеходов на «зебре» на улице Космонавтов ее маму и трусливо удрал с места преступления – с места убийства, не подумав оказать ей помощь, хотя если бы сделал это, то маму, не исключено, можно было бы спасти. Он и его папаша, ныне покойный, приложили усилия, чтоб замять благодаря своим связям дело и оперативно избавиться от «БВМ», ставшего орудием убийства.
И Кирилл собирал сведения о семье убитой им женщины – чтобы позднее, якобы случайно, познакомиться с ней, с Лерой, ее дочкой.
И все эти годы Кирилл хранил эту ужасную тайну, спал с ней, сделался отцом ее дочери, снова спал с ней, намеревался даже сделать ей предложение.
Зная, что убил ее маму.
Так же, как отец самого Кирилла убил отца и бабушку.
– Так вот, ты наверняка задаешься вопросом, что это за предложение, от которого ты не сумеешь отказаться, Лера, и…
* * *
Абсолютно нагой, Кирилл вышел из ванной – и его взгляд упал на Леру, медитировавшую над разбросанными по ковру бумагами.
Лера подняла на него глаза – и, заметив взгляд Кирилла, удостоверилась, что он виновен.
В убийстве ее мамы.
– Лерочка, позволь мне все объяснить! Это все не так, как ты думаешь. Я просто пытался распутать эту старую историю, которая, как я знаю, угнетает тебя…
Она ни разу не говорила с ним о смерти мамы – ни разу!
Он попытался обнять ее, но Лера оттолкнула Кирилла, причем с такой силой, что он, атлетического телосложения мужчина, отлетел к кровати.
Четкими движениями одеваясь, Лера говорила, как будто стегала кнутом:
– Между нами все конечно. Навсегда. Феденька сегодня же все узнает. Вы, господа Белогорко, младшие братья дьявола, вы убили всю нашу семью. Я сделаю так, чтобы Феденька никогда и ни при каких обстоятельствах больше не захотела общаться с тобой, ты уж поверь.
И вышла из спальни. Кирилл и не думал ее задерживать.
Осторожно, без ненужной гонки, добираясь обратно в Москву, Лера все обдумала. Этот монстр и циник, который все эти годы знал, что убил ее маму, что ничуть его не смущало, заслужил намного худшего.
Она предаст эту историю огласке. И добьется, чтобы Кирилл Белогорко потерял не только репутацию, но и свободу.
И понес наказание за смерть ее мамы.
Внезапно Лера поняла, что сегодня за день: очередная годовщина гибели отца.
