– Ищут-то ищут, – уныло подтвердил Вячеслав, стягивая с себя влажную одежду. – Вот только… – Он вдруг запнулся и настороженно оглядел Катрин с Валиком. – Кстати, а вы сами-то кто будете?
Его голос прозвучал настолько требовательно и даже озлобленно, что молодые люди недоуменно переглянулись.
– У нас произошло несчастье, – сбивчиво заговорил Валик, часто моргая. – Мы были на Спящем острове, и на нее… на Марину, девушку из нашей компании, свалился камень. Потом мы встретили этого… Айса. Мы не могли поднять камень, и ей пришлось ампутировать руку. Операцию делал Айс. Затем пришла лодка, нам обещали доставить Марину в больницу, но прошли уже сутки, а мы все еще здесь.
– Сутки? – Глаза Эдуарда сузились, как у рыси. – Где девушка?
Валик помрачнел.
– Она умерла, – тихо сказала Катрин.
– Боже, – вырвалось у Татьяны.
– Она… все еще здесь? – осторожно уточнил Эд.
Валик сказал, что да.
– Офигеть, – сказал Вячеслав, нервно хрустя костяшками пальцев. – Что-то в нашей морской прогулке слишком много жмуриков, не находите?
– Нам что-то подмешали в воду вчера, – снова заговорила Катрин. – Какую-то дурь или снотворное, голова до сих пор раскалывается. У Влада, мужа Марины, поехала крыша, он так и не выходил из каюты. Потом этот Айс и хозяин катера подрались. Из-за чего – хрен знает, они по-своему лопочут, ни фига не понятно.
– На катере есть рация? – спросил Эд, и ребята растерянно пожали плечами.
– Вряд ли, – высказал свое мнение Вячеслав, брезгливо оглядываясь. – Не видите, какой тут бомжатник… Негритянское гетто и то чище.
Он сплюнул прямо на палубу и вдруг, как был, в одних трусах, зашлепал к рубке.
– Чего это он? – изумленно спросил Валик.
Вячеслав остановился прямо напротив Исви и, ничуть не смущаясь, стал нахально разглядывать его чуть ли не в упор. Впрочем, как только Исви поднял голову и Вячеслав вблизи увидел его лицо, его самоуверенность мигом улетучилась. Исви смотрел ему прямо в глаза, на лице ширилась страшная неживая улыбка, и при всем своем характере и напористости Вячеслав не смог выдержать этого взгляда. А когда он заметил, что в рыхлой дырке на лице этого полумертвеца мелькают белые головки червей, его желудок подскочил куда-то к глотке.
– Все ждешь посланников от своего дяди? – усмехнулся Эд, когда его приятель вернулся назад. – Забудь об этом, Слава. По крайней мере, на ближайшие пару дней. Не видишь, какие тут у нас приключения начинаются?
– Отвяжись, – недовольно буркнул Вячеслав. Изуродованное лицо мужчины в рубке вызывало рвотные спазмы. – Мама родная, вы видели рожу этого… капитана Врунгеля? Полный трындец, кажись, ему нос акула откусила.
Эд хотел что-то сказать, но тут появился Айс с пледом. Ничего не говоря, он небрежно бросил его возле Татьяны. Плед отвратительно вонял плесенью, но ничего другого не было, и она, скривившись, накинула его на плечи.
– Куда вы направляетесь? – задал вопрос Эд.
Валик заметно напрягся. Айс задумчиво пожевал губами, словно вопрос поставил его в тупик.
– Мы возвращаемся, – сказал он наконец и уставился в океан.
– Это мы слышали еще вчера, – с сарказмом проговорила Катрин, но Айс и бровью не повел.
– У вас есть связь с землей? Телефоны? – спросил Эд.
Айс покачал головой.
– Как вы ориентируетесь?
– Он, – сказал Айс, кивнув в сторону Исви, – знает океан и все течения, как собака своих вшей. И никаких компасов с приборами ему не нужно.
– Хорошо. Мы очень надеемся, что вы поможете нам как можно быстрее оказаться на суше, – сказал Эд.
Айс чуть заметно улыбнулся.
– Я не верю им, – прямо заявил Вячеслав, когда тот куда-то отошел.
– Ты никому не веришь, – вполголоса сказала Татьяна. Исходящий от пледа запах был настолько мерзким, что она, задыхаясь от зловония, отбросила его в сторону. – С тех пор как тебе стали присылать фотографии, ты перестал верить самому себе.
– Ты посмотри на них. Они похожи на разбойников из «Бременских музыкантов», «…говорят, мы бяки-буки…», – продолжал Вячеслав. – Я фигею от этих местных, психические негритосы какие-то. То Папаша Дриппи, великий трахальщик акул, со своими порнушными надписями, то Айс какой-то в чалме чучмекской… Случаем, не Ванилла Айс?
[30]
– попробовал пошутить он, но никто не улыбнулся.
– У нас билеты на самолет сегодня в девять вечера, – вспомнила Катрин. Она толкнула локтем Валика: – Нас хватятся только завтра утром. У моего Димки шифер снесет, когда он въедет, что нас не было на самолете.
Она хотела еще что-то добавить и вдруг запнулась на ровном месте, глядя куда-то поверх головы Валика, в океан. Эд, заметив это, тоже посмотрел.
– Вот и мы. Легки на помине, – пробормотал он.
Темно-серые плавники неторопливо разрезали зеркальную гладь океана. Все, за исключением Айса, прильнули к борту. Какое-то время казалось, что акулы движутся хаотично, подныривая и мешая друг другу своими мощными гладкими хвостами, но когда катер тронулся с места, они выстроились в своеобразную колонну и целенаправленно поплыли вслед за ними.
«Во всяком случае, это не Локхом», – подумал Эд.
– Это чего это, а? – испуганно залепетал Валик, инстинктивно делая шаг назад. Ему еще никогда не доводилось видеть так близко акул.
Эд ответил, не глядя на ребят:
– Не буду утверждать, хотя существует поверье, что акулы чувствуют, когда на судне тяжело– больной человек.
Он повернулся лицом к остолбеневшим людям:
– Или труп.
Полчаса прошло в абсолютном молчании. Айс, жмурясь на солнце, сидел на анкерке и беззаботно пялился по сторонам, разве что ногами не болтал, как ребенок. Исви молча управлял катером.
Поначалу его напугали слова Айса о том, что у него завелись черви, и он даже предпринял попытку выковырять их из гноящейся раны, но боль была настолько острой, что он, застонав, оставил это занятие. Его немигающие, выцветшие от палящего солнца и ветров глаза невидяще глядели перед собой, и было вообще непонятно, как он ориентируется в открытом океане.
Катрин с мрачным видом чинила порвавшийся браслет с фенечками. Вячеслав раздраженно перекладывал с места на место никак не желающие сохнуть туфли. Татьяна дремала.
Эд с Валиком стояли у борта. Юноша шумно сглотнул, нервно протер очки и снова напялил их на нос. Он не мог оторвать взгляда от прямо-таки гипнотического зрелища – акул. Их темные плавники неотступно следовали за катером, придерживаясь строго выбранной дистанции, не отдаляясь и не приближаясь.
