Впрочем, любознательный Мизинчик уже давно знал, что Гейзерих был не такой смельчак, как его отец, и если воевал, то только убедившись в том, что его силы превосходят противника минимум втрое.
Но о существовании людоедов принц даже не подозревал! Он вообще думал, что это все Гейзерих придумал.
– Ты говорящее? – уточнил людоед. – Я-то думал ты какая колдовская штука, наводящая порчу, что ведьма из Синего леса тебя ко мне отправила. Экая досада – мне же теперь ее и сожрать, выходит, не за что. Не по правилам выйдет.
– А я думал, вы едите так, по желанию живота, – удивленно пискнул Мизинчик. – Как кушать захотите – так кого-нибудь и «ам».
– Глупости какие, – заметил людоед, опуская маленького принца обратно на лавку. – Повод всегда нужен. Вот мой дед без повода человеков ел – и чем дело кончилось? Тогдашний король рассерчал и устроил нашему племени веселую жизнь. Хорошо хоть искал не там, где надо, потому и пришиб только нескольких неудачников и растяп. А если бы он сюда дошел, к Снежным Горам?
– Не дошел бы, – фыркнул Мизинчик. – Он себе не враг.
– Да? – Людоед почесал затылок. – По рассказам, лютый дядька был. И сын у него такой же вырос. И они очень порядок любят. Порядок – он должен быть.
Мизинчик, в голове которого как-то сам собой сложился неплохой план, с интересом глянул на людоеда, правда, для этого ему пришлось задрать голову вверх, так, что что-то в спине хрустнуло.
Тот оказался почти трехметровым верзилой, с простецким лицом и шапкой кудрявых русых волос. От мускулов у него трескалась рубаха, а кулаком, наверное, можно было пробить крепостную стену – так он был велик.
– Сын его помер. – Мизинчик прищурился. – Как раз вчера.
– Значит, внук есть, – пожал плечами людоед. – Он, наверное, тоже порядок любит. А чтобы ели без спросу кого – не любит.
Судя по всему, основные критерии этого простака были «любит – не любит», «можно – нельзя», – рассудил принц. Это было отлично. Это упрощало выполнение плана.
– Я его сын, – подбоченился Мизинчик. – Один из.
– Эта… – Верзила с подозрением посмотрел на малыша и зашаркал ножищами. – Чего королевскому сыну тут делать-то? Врешь, поди? Врать – плохо. Это не по правилам.
– Не вру. Смотри. – Мизинчик помахал рукой, на которую был надет золотой браслет – единственная вещь, которую ему выдали в подтверждение того, что он действительно относится к королевскому роду. Такой браслет имелся у каждого из принцев, и по этому украшению их опознал бы любой подданный королевства.
Только не людоед. Он не знал о подобных нюансах.
Но зато он верил в то, что должен быть порядок.
– Эва. – Верзила нагнулся к Мизинчику и, прищурясь, рассмотрел украшение. – Не врешь? Врать – плохо.
– Я? – ткнул себя пальчиком в грудь принц. – Никогда. Скажи… мнэ-э-э-э… А как тебя зовут?
– Окорок, – пробасил людоед. – Папа очень окорок любил кушать, там мясо с жирком, вот меня так и назвал. Я тоже его очень люблю поглощать, только кушаю редко. Без причины человеков есть – плохо. Причина нужна.
– Так вот, Окорок. – Принц даже встал на ножки, чтобы казаться выше. – Ты сказал, что не всех из вашего племени тогда перебили. А сколько твоих сородичей уцелело? И где они живут сейчас?
– Так много нас. – Людоед высморкался на траву и махнул в сторону гор. – Там все живут. А я – тут. Мне в пещерах не нравится, там сыро. И летучих мышей я не люблю кушать.
– Много – это хорошо, – потер руки Мизинчик. – Радостную весть я принес тебе, Окорок, и народу твоему тоже. Королевская семья в моем лице решила, что тогда она с вами поступила плохо, не по правилам, и решила вас простить. И даже поощрить. Но мои братья, люди плохие, злые и упитанные, запретили мне это делать, мол, людоеды – это плохо. Вот я и сбежал от них, чтобы отыскать вас. Чтобы все по правилам случилось.
– Почти ничего не понял, – жалобно сказал Окорок. – Много слов.
– Да чтоб тебе! – топнул ножкой принц. – Человека кушать по праву хочешь? С поводом? С причиной?
– Хочу! – с энтузиазмом ответил людоед. – Еще как! А то совсем голодно последние лет двадцать живем. Мои дяди до того дошли, что гномов кушать стали. А они маленькие, волосатые и жилистые, их только в пирог можно класть, так не зажаришь.
– Ну так веди меня к своему народу. – Мизинчик искренне надеялся на то, что остальные людоеды не умнее этого. – Мне есть что им сказать и предложить!
А в королевском замке тем временем все шло своим чередом. Теодор не умер в тот же день, как предположил Мизинчик, не умер и на следующий. Он преставился только к концу недели, перед этим потребовав мяса пожирнее и чашу с вином.
Отдельно следует заметить, что у смертного одра стояло всего лишь семь принцев из двенадцати. Остальные, увы, опередили родителя на пути в чертоги Смерти.
Ательстан зачем-то решил пройтись по самому краю крепостной стены и свалился прямиком на подвесной мост.
Болдуин, пятый сын, сообщил всем в предсмертной записке о нежелании далее топтать эту землю без любимого папочки и повесился в своей комнате на шторе.
Тристана, второго принца, зарезал муж его любовницы, ни с того ни с сего вернувшийся с охоты. До этого подобных накладок не возникало, а вот тут – погляди-ка ты, как почуял прямо, что рога ему и без загнанного оленя перепали.
Ну и, наконец, девятый сын, любимец королевской гвардии Георг, скончался от экзотической болезни, которую просвещенный Фальк назвал «геморроидальными коликами». Что это такое – никто не знал, но насчет именно колик все было верно – грудь бедолаги была исколота кинжалами так сильно, что это не удалось скрыть от придворных.
Оставшиеся принцы совсем перестали доверять друг другу и, не дожидаясь похорон отца, начали приводить в боевую готовность преданных людей. Вопросы интеграции в мировое сообщество больше никого не волновали, на них все плюнули. Когда идет дележ власти, то по сторонам смотреть некогда.
По этой причине нормальная жизнь во дворце практически прекратилась, все сидели в своих углах и ждали – кто заявит о своих правах на престол первым? Кто-то ведь должен сначала умереть официально, чтобы потом началась большая резня под лозунгом «Смерть узурпатору»?
Вот потому-то никто и не чухнулся, когда к стенам города подошли полторы сотни верзил-людоедов. Нет, мирный люд их приметил сразу, и даже было ударил в набат, но поскольку верзилы никого не трогали, уверенным шагом направившись прямиком к королевскому замку, другого шума и не было.
Тем более что на плече того людоеда, что шел впереди, сидел маленький принц, которого в народе очень жалели и называли «принцик-с-пальчик», и пискляво орал:
– Горожане, не волнуйтесь, занимайтесь своими делами. У нас деловой визит к моей родне! Вас никто не тронет. Никакой паники!
– Раз так – то ладно, – рассудили горожане и успокоились.
