Джин Чол, исследовательница языка из Гарвардского университета, утверждала, что овладение чтением проходит через довольно упорядоченный набор шагов, от до-читателя до квалифицированного читателя. Мы можем научиться этим шагам, «как если бы изучали естественную историю музыки» [10]. На самом деле мне очень нравится думать о взаимном переплетении компонентов чтения как о музыке: то, что мы слышим, – это игра многих музыкантов, каждого из которых трудно отделить от других, потому что все они создают нечто целое. Начало овладения чтением – единственный период, где каждого исполнителя еще можно отличить, что дает возможность нам, давно об этом забывшим, вспомнить, что создает каждое слово, которое мы читаем.
Как развивается чтение
…Там, взгромоздившись на раскладушку, я стал представлять, будто читаю: я водил глазами по черным строчкам, не пропуская ни одной, и рассказывал себе вслух какую-то сказку, старательно выговаривая все слоги. Меня застигли врасплох – а может, я подстроил так, чтобы меня застигли, – начались охи, и было решено, что пора меня учить грамоте. Я был прилежен, как оглашенный язычник; в пылу усердия я сам себе давал частные уроки: взобравшись на раскладушку с романом Гектора Мало «Без семьи», который я знал наизусть, я прочел его от доски до доски, наполовину рассказывая, наполовину разбирая по складам; когда я перевернул последнюю страницу, я умел читать. Я ошалел от счастья
[37] [11].
Жан Поль Сартр
В мемуарах «Слова» Жан-Поль Сартр приводит свое первое воспоминание о чтении, о том, как он «ошалел от счастья», когда понял, что научился читать. Конечно, данное Сартром описание уже прошло через фильтры памяти, но оно мало чем отличается от переживаний бессчетного количества детей, которые тоже наполовину знают наизусть, а наполовину расшифровывают любимую книжку, пока вдруг (или им кажется, что вдруг) не начинают читать написанные в ней буквы. На самом деле Сартр постоянно осваивал многочисленные, неполные источники знаний до тех пор, пока «вдруг» не перешел порог – и не расшифровал секрет письменного языка. Далее мы детально рассмотрим постепенные, динамические изменения в нас самих как читателях, происходящие между ярким моментом расшифровки кода и незаметным движением к тому, чтобы стать абсолютно независимым, умелым читателем.
Чтобы структурировать это описание, здесь и в главе 6 я ввожу пять типов читателей: 1) начинающий до-читатель; 2) читатель-новичок; 3) декодирующий читатель; 4) бегло читающий и понимающий читатель; 5) умелый читатель. Эти типы отображают динамические изменения в развитии чтения, через которые неосознанно проходит каждый из нас [12]. Однако не все дети двигаются вперед одинаково. Говоря о множестве различий в том, как дети учатся читать, известный педиатр Мел Левин пишет о «разных типах мозга» [13]. Точно так же есть «разные типы читателей», поскольку некоторых из них ждут остановки и рывки в развитии чтения, отличные от тех, о которых я писала ранее. Их истории я расскажу позже.
Начинающий до-читатель
Дважды в жизни ты знаешь, что тобой все гордятся: когда ты научился ходить и когда ты научился читать [14].
Пенелопа Фицджеральд
Как описано в главе 4, в течение первых пяти лет жизни начинающий до-читатель часто сидит на коленях у любимого человека, запоминает то, что ему говорят и читают снова и снова, и учится на всем многообразии звуков, слов, понятий, образов, историй из книг, обучающих материалов и просто разговоров. Главная идея этого периода состоит в том, что чтение никогда и ни с кем не случается вдруг. Развивающееся чтение возникает из долгих лет восприятия, постоянно углубляющегося концептуального и социального развития, а также накапливающегося опыта слушания устной речи и «общения» с письменными текстами.
Читатель-новичок
Я вижу их – благонравных, глядящих с широких страниц, которые я только учился перелистывать – Джейн в голубом сарафане, Дик с каштановыми вихрами – играющих в мяч или исследующих вселенную заднего двора, не подозревающих, что они-то и есть те главные персонажи: мальчик и девочка, с которых и началась художественная литература
[38] [15].
Билли Коллинз
Немногие моменты в жизни вызывают столь же теплые и радостные чувства, как те, когда ты видишь: ребенок понял, что он и правда умеет читать, может декодировать слова на странице книги и что эти слова рассказывают историю. Не так давно я сидела на полу рядом с застенчивым, как лесной эльф, созданием по имени Амелия. Она еще не была уверенным в себе читателем, разговаривала редко и не отваживалась читать вслух гостям, но в тот день кое-что произошло. Долго-долго Амелия сидела, уставившись, как всегда, на буквы в коротком предложении «Кошка сидела на коврике» (the cat sat on the mat). Она застыла, как зачарованная, а потом очень медленно, но правильно начала произносить слова. Амелия подняла на меня глаза, брови у нее поползли вверх; потом она перешла к следующему короткому предложению, и к следующему, и каждый раз смотрела на меня – правильно ли она все делает. К концу истории она улыбалась от уха до уха и уже не искала моего одобрения. Она начала читать и поняла это. В доме у Амелии практически не было книг, впереди у нее был длинный путь, но она начала читать.
Какими бы ни были предвестники чтения, уровень образования окружающих ее людей, используемый учительницей метод обучения, испытания для Амелии, как и для любого читателя-новичка, начинаются с необходимости научиться декодировать напечатанное слово и понять значение того, что было декодировано. Чтобы решить эти задачи, каждый ребенок должен открыть для себя алфавитный принцип, для чего нашим предкам понадобились тысячи лет и множество интересных открытий по пути.
Таким же образом в любой области научения – и в езде на велосипеде, и в понимании того, что такое смерть, – дети развиваются в континууме знаний, двигаясь от неполного понятия к устоявшемуся. Во время первых попыток читатели-новички только частично понимают понятия, лежащие в основе алфавитного принципа. Я люблю повторять вопрос, который специалист по чтению Мерил Пиша каждый год задавала своим маленьким воспитанникам в Кембридже, штат Массачусетс: «Почему так получается, что самое трудное задание – это всегда первое задание?» [16]
Большинство детей приходят к чтению (в детском саду или в первом классе) с представлением о том, что слова на странице что-то значат. Многие из них наблюдали, как родители, воспитатели и учителя читают книги, однако, как правило, у детей даже близко нет устоявшегося понятия, что слова в книгах составлены из звуков языка, на котором они говорят, что буквы передают эти звуки и что каждая буква передает конкретный звук или два [17].
Главное открытие для читателя-новичка – все более цельное (как у Амелии) представление о том, что буквы, которые он видит, связаны со звуками речи. Это суть алфавитного принципа и основание для дальнейшего развития чтения. Следующим этапом для Амелии станет освоение всех правил соответствия графем и фонем при декодировании текста, а для этого потребуется то, что на одну часть состоит из открытия, а на много частей – из усердной работы. Понадобятся три способа «взламывания кода»: фонологический, орфографический и семантический аспекты изучения языка.
