Теперь есть вопрос о смысле в жизни. Это нечто более личное. Смысл в жизни – это о том, что позволяет вам ощущать свою жизнь осмысленной
[143]. Это о переживании значимости своей жизни. Таким образом, этот вопрос не об общемировых ценностях, а о ценностях, целях и замыслах, которые лично вы находите значимыми для того, чтобы они помогали вам формировать вашу жизнь. Это о том, чтобы определить или создать нечто, что даст вам чувство, что вы проживаете свою жизнь не зря.
Хотя это может быть правдой, что смысл жизни невозможно найти вне религиозной веры или какой-либо иной веры в сверхъестественное
[144], ничто не мешает вам видеть свою жизнь осмысленной и значимой как при сверхъестественном, так и без него. Жизнь – это в первую очередь то, что вы переживаете, а не то, что бесстрастно наблюдаете.
Таким образом, основной вопрос о жизни – это как прожить ее, чувствуя ее значимость, а не просто считая ее значимой в результате беспристрастного наблюдения сверху. Я, например, буду рад отказаться от квеста по поиску смысла жизни ради того, чтобы сконцентрироваться на одном вопросе, который и имеет реальное значение: «Каким образом мне найти смысл в моей жизни?»
В отличие от смысла жизни, который легко превращается в метафизические софизмы, далекие от вашей повседневной жизни, смысл в жизни – это что-то, чем вы озабочены каждый день, через все то, что вы делаете. Всегда, когда вы делаете выбор, осознанно или нет, вы обычно склоняетесь к выбору того, что в определенной степени для вас более ценно. Таким образом, ваши самые маленькие и, наоборот, величайшие выборы в жизни – это ваши ответы на то, что заставляет вас чувствовать свою жизнь более осмысленной и значимой. Зачастую у вас нет даже никакой теории относительно того, что движет вашим выбором, однако каким-то образом некоторые решения и некоторые переживания ощущаются более значимыми по сравнению с другими.
Таким образом, ценность и смысл уже проникли в вашу жизнь, и вы уже проживаете этот опыт. На самом деле жизнь полна моментов, наполненных смыслом: обнять друга после долгой разлуки, приготовить вкусный обед для своей семьи, достичь чего-то в командной работе; видеть, что в своем хобби, которому отдаетесь со страстью, вы становитесь все более компетентным; помочь кому-то, кто действительно в этом нуждается. Чтобы пережить эти моменты как значимые и наполненные смыслом, вам не нужны никакие теории или рациональные обоснования.
Проблема с философией, рассматривающей смысл человеческой жизни, состоит в том, что она слишком свысока начинает. Она приняла беспристрастный, отстраненный взгляд на жизнь и затем попыталась сделать некие логические выводы на этот счет. Но беспристрастная позиция сразу же теряет тот смысл, который мы неизбежно переживаем в своей жизни. Осмысленность происходит скорее внутри жизни, чем вне ее; переживание осмысленности чего-то так же естественно, как переживать симпатию или сострадание. Таким образом, вместо того чтобы смотреть со стороны на себя, вы можете начать свое изучение осмысленности изнутри, исследуя то самое переживание осмысленности, которое уже и есть часть вашей жизни
[145].
Когда вы сместите фокус своего внимания на смысл в жизни, на тот опыт, который дает вам почувствовать свою жизнь осмысленной и значимой, вы вскоре осознаете, что у вас есть множество взаимоотношений, случаев, эмоций в вашей жизни, которые уже имеют смысл и значимы для вас, независимо от наличия рациональных объяснений «почему». Хоть Симона де Бовуар не была звездой экзистенциализма, а Жан-Поль Сартр был прав относительно значения человека, ее вклад в философию часто недооценивают. В отличие от фантазий Сартра о самодостаточном, самостоятельном индивиде, полностью отделенном от других, создающем собственные ценности из ниоткуда, Бовуар подчеркивала, что каждый из нас уже вовлечен в ту или иную ситуацию, исходя из которой мы действуем
[146]. Она солидарна с Сартром и другими экзистенциалистами, объявлявшими, что мы не должны искать для себя никакой поддержки в ценностях, навязанных извне. Если жизнь должна представлять какую-либо значимость, то не потому, что кто-то со стороны сделает ее таковой, а потому что ты сам будешь переживать и воспринимать ее такой. Однако вместо изобретения ценностей из ниоткуда более состоятельный экзистенциализм Бовуар подчеркивает, что мы уже желаем и ценим определенные вещи. Для нее экзистенциализм в своих радикальных формах «заключает человека в бесплодном, мучительном томлении, в пустой субъективности» и потому не может «дать ему какой-либо принцип для выбора»
[147]. Вместо этого мы, как люди, уже помещены в определенный контекст; у нас уже есть какие-то моральные ценности, убеждения и желания. Именно отсюда, из жизни, которая уже вами переживается, вы можете и должны начать свой этический рост и свой квест за наилучшие ценности. Чтобы создать место для подобного роста, вы должны быть открыты к пересмотру своих ценностей, целей и обязательств. Как отмечает Бовуар: «Человек не должен развенчивать двусмысленность своего бытия, наоборот, он должен принять ее, чтобы осознать»
[148]. Вместо того чтобы начинать с беспристрастной точки зрения или с нуля, лучше начинать с того, что вы в данный момент считаете для себя ценным и стоящим того, посвятить этому себя и строить на основе этого. В основе того, что Бовуар называет «этикой двусмысленности», лежит своего рода смирение в отношении собственных ценностей вместе с открытостью тому, чтобы учиться и расти, – в этом я и вижу тот путь, с которого начинается осознанность в проживании собственной жизни
[149].
