— И все-таки…
— Спрашивай. Мне и рассказывать особо нечего. Кроме разлитого по твоему кабинету сока за мной никаких провинностей.
Она подошла к ближайшему к столу шкафу, достала бутылку с янтарной жидкостью и два низких пухлых бокала. Эдриас покачал головой: есть ли в академии хоть кто-нибудь, у кого нет выпивки в шкафу? Не зельевары, а сборище собутыльников. Приятная, трава подери, компания. Мадрия молча разлила жидкость по бокалам и протянула один бывшему. Вздохнула и пригубила.
— Алюд попросил меня. Сказал, собирается затеять шутку на маскараде, а у тебя самая удачная основа. Я не соглашалась сперва. Мне нравилось быть с тобой и я не хотела, чтобы потом случайно вскрылась правда.
— Что же тебя заставило? — Эдриас с наслаждением втянул исходящий из бокала аромат прелых яблок. Сделал глоток, и жидкость слегка обожгла язык, а следом согрела горло. Возможно, завтра будет болеть голова, но сегодня думать об этом не хотелось.
— Я потратила немного академических денег на личные нужды. Никто бы не узнал, если бы не по ошибке попавший в руки Алюда счет. Эта скотина угрожала предать мои траты огласке. Я бы лишилась должности. А ты не хуже меня знаешь, как она для меня важна.
Эдриас пожевал губу. Мадрии вечно не хватало денег, и остаться без работы, тем более без такой хлебной, было бы катастрофой.
— А с проходом что? — вернулся он к первому вопросу. — С тем, который между подвалом и кладовкой.
— Ничего, — бывшая пожала плечами и осушила свой бокал. — На плане этого выхода нет, но я знала о нем, потому что пару раз видела темные сгустки в углу кладовки. Портал, похоже, был запечатан той же магией, что и остальные. Зайти туда никто и не пытался. Но раз ты узнал о нем, то, полагаю, ты открыл какой-то другой вход в подвал.
Эдриас собрался сказать «да», но в приемной послышался шум, и слова так и застряли в горле. Мадрия кинула на визитера встревоженный взгляд и поспешила к двери.
Глава восемнадцатая
К вечеру Дария успела наплакаться, наохаться, обсудить детали похорон короля, свою дальнейшую судьбу и даже немного прийти в себя. В конце концов, отец никогда не был ей дорог и, кроме самого факта его смерти, ничего не удручало. К вечернему чаю настроение улучшилось, и за столом госпожа ректор мило беседовала с опекуном и своим женихом, изо всех сил желая, чтобы сегодня Ларид преодолел робость и, провожая невесту в комнату, решился на поцелуй. А лучше на несколько.
Чаепитие как раз подходило к концу, когда прибыл курьер с приказом от принца. Советнику Трумелю следовало явиться во дворец к ужину, а его подопечной ожидать указаний завтра. Прежде сосредоточенный опекун оживился, бросил недопитый чай и поспешил исполнить волю его высочества. Дария и Ларид остались вдвоем. Хозяйка дома и обрадовалась, и растерялась одновременно: наедине выяснилось, что ей совершенно не о чем говорить с возлюбленным. В торговых делах и придворных интригах она совсем не смыслила, а ни о чем другом Юлоф говорить, похоже, был не готов.
— Я бы прошлась немного перед ужином, развеялась, — Дария допила чай и красноречиво посмотрела на жениха. Он робеет целоваться, но в прогулке-то ничего постыдного нет. Если через неделю они станут супругами, придется вытворять и не такое.
Юлоф неловко улыбнулся и покачал головой.
— Сожалею, радость моя, сегодня вечером я занят.
Отставил чашку и поднялся из-за стола.
— Но вы обещали вчера поужинать у нас. — возмутилась Дария и прошила мужчину взглядом. В голову опять закрались глупые сомнения. Что, если любимого все-таки интересует не она вовсе, а лишь совместные дела с Трумелем? Забухало сердце и к глазам подступили слезы.
— Вчера король был жив, а сегодня надо уладить дела… — Юлоф положил руку Дарие на плечо и заглянул в глаза. — Я сам ужасно расстроен, но так хочется, чтобы после свадьбы меня ничего не отвлекало от медового месяца…
Дария улыбнулась. Все-таки дело не в равнодушии, а в желании подготовить все как можно лучше.
— Хорошо, — кивнула она довольно. — Погуляю одна. Но потом вы от меня не отвертитесь…
— Даже в мыслях не было, — он бегло поцеловал ее в губы и поспешил на выход.
Дария не стала провожать. Не хотелось показаться навязчивой, хватало и того, что первая заговорила о прогулке. Налила себе новую порцию мятного чая и устроилась за столом в одиночестве. Отпила горячей жидкости, уставилась в окно и вздохнула. Там, в саду, разноцветные листья затеяли привычные салки с ветром. Неспешные, хитрые, пестрые. Дария всегда любила смотреть на деревья осенью, но сейчас от этой разноцветной суеты стало не по себе. Будто нерадивый маг навесил на шею большой плоский камень и она никак не могла поднять голову, чтобы увидеть небо. К глазам снова подступили слезы.
Вспомнился Эдриас, и до жути захотелось обнять его. Прижаться к знакомому плечу, а потом целовать этого мужчину до томления в груди и потери рассудка. Отогнала прочь глупые мысли: мечтает о другом, потому что Юлоф нерешителен, когда дело дойдет до супружеских обязанностей, Эдриас забудется как страшный сон. Улыбнулась, вспоминая свой визит в спальню декана. Не такой уж и страшный… В общем-то, сон который вполне можно повторить. Сделала глоток и снова посмотрела на листья. Надо идти, пока не стемнело. Хотя бы прогуляется до академии и обратно.
Вечер оказался неожиданно теплым, Дария даже расстегнула плащ и сняла с шеи шарф, позволяя ветерку гладить себя за ушком, как котенка. Шла центральной аллеей, любимым местом прогулок горожан. Пахло прелыми листьями, маслом для немагических фонарей, пионами и влажной землей. Навстречу попадались веселые компании, парочки и никого в одиночку. Дария вздохнула и с досадой подумала про Юлофа и его дела. Жаль, он не может сейчас идти рядом. А потом досада превратилась в злость. Если бы она хоть что-то для него значила, жених бы нашел время побыть вместе. Как бы она ни убеждала себя, его отговорки указывают лишь на меркантильные интересы. Махнула рукой и ускорила шаг. Господин Ларид хоть и лучший мужчина на свете, но, похоже, не про ее честь. Что ж, пусть работает, а она проведет время в теплой компании.
Людей на территории академии попадалось немного, большинство студентов уже закончили занятия и разбежались кто куда. Здесь остались или готовящиеся к итоговому экзамену выпускники, или не знающие устали фанатики, или добивающие дела работники, — и те, и другие, и третьи не собиралась праздно прогуливаться и любоваться красотами, напротив, они торопливо вышагивали по своим академическим делам. В наступающих сумерках Дария еще различала их озабоченные лица и мысленно утешала каждого. Отчего-то казалось, что именно сегодня вокруг полно уставших и обиженных. Хотелось верить, что Эдриас, в отличие от остальных, бодр и полон сил: самолюбие просило утешения, и декан Куртис просто не имел права ее подвести.
Обогнула здание факультета активных зелий и свернула на тропинку, ведущую к рецептурникам, когда в окне на втором этаже что-то сверкнуло, ослепив на мгновение, и сквозь разбитое стекло повалил густой, белый, заметный даже в полутьме дым. Дария прикинула, что неприятности случились в попечительском совете, и со всех ног побежала на помощь. К счастью, ей поддавались заклинания и для тушения пожара, и для поиска потерявших сознание.
