Слуги уже накрыли на стол, я снова осталась одна. И, честно говоря, даже не знаю, на что больше рассчитывала: что Эрдан все-таки где-нибудь заблудится по дороге в мою комнату, или же, что все-таки придет. Да, последнее мне было необходимо. Но я чувствовала себя прямо как новобранец перед сражением века. Мягко говоря, не самый правильный настрой перед романтическим вечером…
Проблема крылась в том, что я вообще не представляла, как себя вести, чтобы выглядело правдоподобно. Никогда раньше не влюблялась и вот как это теперь изобразить?
Я ведь даже с такого горя сдуру согласилась на, так сказать, бесплатную консультацию у Ийяры. Но после того, как она создала иллюзорного Эрдана, сама приняла мой облик и вертелась вокруг принца с томными охами и охами, глупым хихиканьем и кокетливыми взглядами, я на ее радостное:
— Ну, что скажешь?
Ответила вполне честно:
— Скажу, что очень хочу это развидеть.
Но демоница не стала возмущаться, что я не ценю ее методов, вдруг вполне спокойно произнесла:
— Я могу тебе дать лишь один хороший совет,
Эви. Ты просто убери то, что тебе мешает. Просто представь, что не было убийства Дейвона. Вот не было и все. Задумайся, как бы тогда сейчас к Эрдану относилась? Вот именно так себя с ним и веди. Поверь, это будет искреннее не придумаешь. И не потому, что достоверно. А просто потому, что это чистая правда.
Сначала я не восприняла ее слова серьез, но сейчас, когда в ожидании Эрдана я стояла у перил на балконе и задумчиво смотрела на мерцающий в лунном свете водопад, я снова вспомнила высказывание Ийяры. И так не по себе стало… Неуютно и даже страшно… Будто я нашла в глубине своей души наглухо закрытый ларец с неизвестным содержимым, который очень не хочется открывать. Отчасти потому, что все же прекрасно догадываюсь о спрятанном внутри.
Но я гнала все эти мысли прочь. Я и так в смятении и робею, не стоит это еще и усугублять.
К тому моменту, как Эрдан пришел, я уже примерно с полчаса репетировала, что буду ему говорить. Но стоило принцу появиться здесь, на балконе, все слова мигом вылетели из головы.
Первым делом он смерил меня медленным оценивающим взглядом, потом покосился на стол и на открывающийся пейзаж. Расстегнул свой камзол, бросил его на спинку стула — все так расслабленно и даже небрежно, он явно чувствовал себя как дома. А я все это время молча наблюдала. Вот просто все слова начисто застряли в горле!
И только-только я преодолела этот ступор, как Эрдан все равно меня опередил. Усмехнулся:
— Дай угадаю. Ты колеблешься между честным «А я так надеялась, что ты все-таки не придешь» и ни разу не честным «Я так рада тебя видеть, с таким нетерпением ждала!»
Я едва зубами не заскрипела. Неужели я настолько предсказуемая?!
Но постаралась ответить спокойно:
— Согласись, было бы весьма странно надеяться, что ты не придешь, учитывая, что я вообще-то сама по своей воле этот вечер и спровоцировала.
— По своей воле, значит? — Эрдан хоть и улыбался, но, казалось, его пытливый взгляд видит меня насквозь. — А я-то гадал, кто именно тебя пытал и гнал палками, чтобы ты вдруг сама ко мне явилась.
Мда… Мой наивный, но такой идеальный вариант «Эрдан настолько самовлюблен, что точно поверит» провалился с оглушительным треском. Все-таки не настолько принц глуп, чтобы не видеть дальше своего собственного носа.
Эрдан подошел ко мне, облокотился спиной на перила.
— Итак, Эвелин. Я безмерно жажду услышать, какие такие тайные козни сподвигли тебя на столь неописуемо героический шаг.
— Почему ты так это воспринимаешь? — я все же гнула свою линию.
— Даже если отбросить все твои прежние попытки противостоять мне, и пусть даже наивно поверить, будто ты одумалась, кое-что все-таки не вписывается. Извини за откровенность, но этот твой…поцелуй выглядел так, будто ты какое-то преступление, а заодно кощунство и святотатство, совершаешь. Да и как быстро ты скрылась с места этого преступления…
Я почувствовала, что на щеках выступает предательский румянец.
— А ты не допускаешь мысли, что я просто была очень смущена? Я не ожидала, что ты в кабинете не один. Для такой благовоспитанной девушки как я и то неприемлемо, что самой поцеловать мужчину. И уж тем более — поцеловать на глазах у других.
Такое впечатление, что наша беседа Эрдана забавляла все больше и больше:
— Если мне не изменяет память, прошлый раз, когда ты именно первой сама меня поцеловала, закончился воровством моей магии и спешным твоим побегом с помощью телепортации. И неужели ты думаешь, что я поверю, будто и в этот раз нет никакого подвоха?
— Но, как видишь, я же ничего у тебя не украла и даже не сбежала. Стою здесь перед тобой преспокойно. И, честно говоря, не понимаю твоих претензий, — я даже нашла в себе силы мило улыбнуться. — В конце концов, Эрдан, зачем обязательно нужно меня подозревать во всяких интригах за твоей спиной? Поверь, ничего я не замышляю. Давай, пожалуйста, не будем омрачать этот вечер столь неприятными беседами.
Эрдан усмехнулся. Смотрел на меня так, будто прекрасно догадывался о моих истинных мыслях. Но пока все же принял правила игры, произнес:
— Что ж, давай попробуем. Весьма любопытно, что из этого получится.
Хоть и сказал это нейтральным тоном, но мне чудился весьма откровенный подтекст: Эрдан точно не отстанет. Он намерен докопаться до правды. Но и я не намерена сдаваться.
Вот и посмотрим, кто кого.
Эрдан
Сказать, что был заинтригован, значит, не сказать ничего. И, что уж скрывать, мелькала мысль, что Эвелин просто перестала изображать неприступную недотрогу и осознала свою тягу к нему. Причем, желательно, чтобы тяга эта была не меньше, чем его собственная.
Но все эти радужные ожидания разлетелись в пыль в первые же минуты. Эвелин так старалась быть спокойной и не показывать истинных эмоций, что сразу было ясно — притворяется. И причина этого притворства уж точно не внезапное осознание собственных чувств.
И Эрдан даже не знал, на кого злится больше. На нее, все еще пытающуюся плести какие-то интриги. Или на себя самого, пусть на миг, но возомнившего, что Эвелин могла одуматься. Вопреки логике, ее притворство куда больше задевало именно его самолюбие, чем чувство ответственности за будущее империи. А ведь думать надо было именно о том, что от Эвелин, быть может, зависит возвращение Ирата! А вовсе не о том, что никак не получается даже не то, что склонить ее на свою сторону, но даже банально разгадать ее намерения!
Эвелин оставалась загадкой… И хотелось верить, что разгадает ее раньше, чем сойдет с ума от порождаемых ею смеси притяжения и одновременно злости.
Но, как и она свои эмоции худо-бедно старалась не показать, так и он предпочел привычную маску невозмутимости. Что бы Эвелин ни замышляла, уж по части владения собой она ему уж точно уступает. Хотя, справедливости ради, с владением собой и у него в последнее время проблемы…
