Следовало поспешить. Я сжала пальцы, казалось бы, хватая воздух, но в кулаке возникла ручка инструмента, слегка напоминавшего малярную кисть. Но вместо щетинок на конце было нечто вроде огромной стирательной резинки. Задрав голову, я принялась тереть изображение тучи. Постепенно, сантиметр за сантиметром, чернота поддавалась и исчезала, уступая место блёклой голубизне.
— Интересное решение, — хмыкнул зеркальщик. — Смотрите, дыру в небе не протрите.
Я фыркнула, оценив шутку. Такого эффекта даже с четвёртого уровня глубин не добиться, не говоря уже о первом, где мы сейчас находились.
— А что, я читала в одном журнале, что существуют чёрные дыры, которые затягивают всё вокруг. Может, это как раз кто-то из наших перестарался? — выдвинула бредовое предположение я.
— Читайте меньше журналов, — посоветовал профессор. — Это самое верное средство не забивать голову глупостями.
— А как же научные издания? — поддела я, продолжая борьбу с кристаллами льда и каплями влаги.
Больше всего этот процесс походил на физическое упражнение для рук. Непривыкшие к таким движениям мышцы начинали уставать.
— Вот там-то как раз глупостей больше всего, — пробурчал маг, явно говоря о наболевшем.
Вскоре из-за черноты показалось и солнце. Спустя некоторое время я смогла наконец опустить свой оригинальный ластик, а затем и развеять его за ненадобностью. Мой напарник тоже был утомлён, но отдыхать не собирался.
— До какого уровня можете дойти? — спросил он.
— До любого.
— Ну тогда идёмте. Надо избавиться от той воды, что успела натечь через крышу.
— Стало быть, просто вытягивать её в зазеркалье вы не собираетесь? — полюбопытствовала я.
— Чтобы она снова вытекла наружу через первое попавшее зеркало института? Я ещё не сошёл с ума.
В моём уме, судя по тону, маг снова засомневался, и я мысленно усмехнулась.
— Эй, там!
Один щелчок пальцами — и перед нами снова возник ректорский кабинет. Вода с потолка уже не стекала, разве что падали в образовавшееся на полу озерцо отдельные капли, вокруг которых мгновенно расходились круги. На лицах троих, остававшихся внутри, читалось чувство облегчения.
— Выберитесь на карниз или на крышу, — распорядился зеркальщик. — Если на крышу, то отойдите от дыры.
Не дожидаясь ответа, он зашагал прочь.
До спуска оказалось совсем недалеко. Искать удобную тропинку я не стала: спрыгнуть с метровой высоты труда не составило. Казалось бы, расстояние пройдено смешное, но мир вокруг разительно изменился. Правильнее будет сказать — менялся каждую секунду. Ещё точнее — с каждым моим движением. Кристаллические кустарники, ледяные травы, нити из тончайшего металла, свисающие со сводчатого потолка и изредка издающие мелодичный звон — всё это осталось прежним. Но очертания предметов колебались, сдвигались и трансформировались, стоило сделать шаг. Растения сужались, расширялись и распадались на части. Колонны делились на сталактиты и сталагмиты, соединявшиеся тончайшими перепонками, а затем и вовсе распадались на две отдельные части — чтобы потом, ещё через пару шагов, возвратиться в прежнее состояние.
Это был второй уровень глубины. Уровень кривых зеркал. Мир обманных отражений, где ничему нельзя верить — но всё можно просчитать с математической точностью. Начинающие студенты больше всего боялись работы именно с этим, вторым, уровнем. Он казался им самым сложным — из-за своей переменчивости и отличия от реальности. На самом деле, здесь всё было предсказуемо — каждое искажение, каждая смена декораций. Просто следовало прочитать энное количество учебников и зазубрить нужные формулы. Конечно, не каждому это дано, однако студенты, не отсеявшиеся к концу первого учебного года, как правило, справлялись. И к концу своего четвёртого семестра уже понимали: ничего сверхъестественно страшного во втором уровне нет. Главное, чтобы голова не закружилась, если работаешь изнутри. Впрочем, сейчас наш путь лежал дальше. И цифра «два» в данный момент была лишь мостиком между единицей и тройкой.
— Незаконченная степень? — поинтересовался профессор, шагавший немного впереди и так ни разу ко мне и не повернувшийся.
— Что? — не поняла я.
— Затянули с курсовой, или экзамен какой-то завалили? — с интонацией «что тут непонятного?» снизошёл до пояснений маг. — Пришли к ректору уладить вопрос и получить диплом?
— Нет, профессор, диплом у меня в порядке, — заверила я.
Из фляги с портвейном послышалось сердитое шипение, но меня предположение зеркальщика всего лишь позабавило.
— Не кипятись, Хаш, — тихонько посоветовала я.
Зеркальщик приподнял голову, прислушиваясь, но шага не замедлил и, так ничего интересного и не обнаружив, продолжил расспросы.
— Значит, родственника в институт привели? — предположил он. — Дочку? Впрочем, нет, вы слишком молоды, чтобы иметь взрослого ребёнка. Младшую сестру?
— Я пришла не на День открытых дверей. Просто так совпало.
— Ну-ну, — проворчал маг. — И то, что вы сразу попали на такую неразбериху, тоже случайно так совпало?
Я не ответила. Излишняя проницательность собеседника в данный момент была мне ни к чему. Я ведь даже имени его пока не знала. Зато успела убедиться, что он — первоклассный зеркальный маг, ничем не хуже того же Гилберта или Крона. И вполне мог оказаться хранителем ключа…или Охотником.
Очередной спуск, на этот раз пологий — и от непрерывно меняющейся картинки перестало рябить в глазах. Окружающая местность снова выглядела так, как на первом уровне — кристаллы, стекло, сводчатые потолки, тончайшие серебристые струны, на которых беспрерывно играл бы ветер — если бы только бывали ветра на этой стороне реальности. Однако недаром принято говорить, что внешность обманчива. Суть этой глубины была совсем иной.
Зеркала не воссоздают мир таким, какой он есть. Сходство бывает значительным, и именно на этом основана магия первой ступени. Порой различия, напротив, бросаются в глаза — как в случае с кривыми зеркалами. Но настоящая опасность таится там, где ложь прячется, маскируясь под правду. Искажения третьего уровня ускользнут от взгляда невнимательного наблюдателя. Потому что полная противоположность бывает порой очень похожа на оригинал.
Если вы встанете перед зеркалом и поднимете правую руку, какую руку поднимет ваше отражение? Вы знаете ответ. Если ваше сердце стучит с левой стороны, то сердце вашей копии за стеклом бьётся с правой. Если вы движетесь на восток, то та, другая ваша ипостась шагает на запад.
Вспомните об этом — и вы поймёте: в таком похожем мире за гладью в действительности всё наоборот. Слишком мощные ориентиры меняются местами, чтобы оставить реальность прежней. Именно поэтому работа на третьем уровне глубин — самая сложная. Помимо оптики и геометрии здесь понадобится гибкость мышления, находчивость и отличное знание логики — в противном случае ошибки неизбежны. Однако того, кто обладает всеми нужными качествами, ожидает награда: сделать на третьем уровне можно значительно больше, чем на первом.
