Я не стремилась выйти замуж. Не стремилась к сколько-нибудь тесным взаимоотношениям с мужчинами. Да и вообще к людскому обществу особенно не тяготела. С другой стороны, что-то изменилось за время моего пребывания в столице. Толпы народу уже не пугали, любопытство студентов не вызывало отторжения, и даже мысль о постоянной работе в Институте магии и стихий казалась теперь по-своему привлекательной. Да и моё изначальное согласие заняться поисками Охотника, если вдуматься, было обусловлено стремлением уберечь этот мир, а, значит, не так уж и сильно я его ненавидела…
Я всё размышляла, а лицо Орвина окончательно утратило выражение нарочитой беззаботности. Он уже не лежал, а сидел, опустив ноги на пол, и смотрел на меня с нескрываемой печалью, несомненно ожидая отказа.
— Ты прямо сразу жениться собираешься? — спросила я, задумчиво заглядывая в, мягко говоря, немаленький вырез его рубашки. — А хоть проверить для начала, подходим ли мы друг другу, не хочешь?
Впрочем, быстро выяснилось, что подходим.
Правильно ли я поступила тогда, приняв предложение Орвина? Как знать. Невозможно полноценно сравнить два пути, пройденный и не пройденный, ведь на любом жизненном перекрёстке мы выбираем только одну дорогу. В моём отношении к принцу не было всепоглощающей страсти, но со временем мы стали друг другу близкими людьми. Не менее, а, может, и более близкими, чем те, чьё знакомство начинается с душевных пожаров и отчаянно бьющихся сердец. Прошло семь лет, а в нашей семье так и не поселился холод. Но даже если бы вопрос оставался открытым, наши дети, девочка шести с половиной и мальчик четырёх, не оставляют сомнений в том, что этот брак был заключён не зря. Ещё рано судить, унаследовали ли они наши магические способности, и тем более неясно, сможет ли кто-то из них претендовать на престол (Этнее сейчас двадцать два, и она пока не торопится замуж, за что лично мне трудно её судить). Но они умны, упорны и независимы, что делает родительскую жизнь непростой, но позволяет надеяться: эти двое сумеют найти свою нишу в нашем сложном и не всегда благожелательном мире.
Эдбальд умер три года назад, и Этнея взошла на трон в весьма юном возрасте. Впрочем, она быстро учится, а неприятные события прошлого лишь закалили её, сделав сильнее. Мы с Орвином помогаем ей по мере сил.
Да, так случилось, что мир людей затянул меня значительно сильнее, чем я могла когда-то предположить. И, пожалуй, мне это нравится. Я немало времени провожу во дворце и давно втянулась в режим преподавания в Институте. Даже с профессором Джейкобом мы сумели найти общий язык, хотя по-прежнему переругиваемся время от времени. Но с новым деканом факультета стихий я почти не общаюсь, и по моему лицу всякий раз пробегает тень, когда я прохожу мимо дверей его кабинета.
Первозданного зеркала больше не существует, и третий уровень — вновь самый глубокий из доступных для человечества. Думаю, оно и к лучшему. Конечно, непредвиденные обстоятельства ещё не раз и не два потребуют магического вмешательства. Но мы здесь. И мы будем готовы. Во всяком случае, я на это надеюсь.
