Она развернулась и, выразительно шелестя юбками, покинула библиотеку, напоминая сейчас не нанятого работника, а владелицу целительской клиники, распекающую нерадивую подчиненную.
– И зачем вы это сделали, Себастьен? – мрачно спросила я, чувствуя, что начинаю его не просто не любить – ненавидеть. – Неужели так сложно было просто немного тихо посидеть, нигде не гадя?
«Немного? Да вы меня на эту мегеру на весь день бросили. Уже ночь на дворе».
Я взглянула в окно и ахнула. В самом деле уже темнело. Для меня время пролетело незаметно, поскольку в библиотеке создано все для комфортного чтения: если там есть хоть кто-то, освещение регулируется магически. Я настолько увлеклась чтением, что все остальное ушло на второй план. Я смущенно захлопнула книгу и поставила на место. Пора возвращаться.
– И все же, Себастьен, некрасиво заниматься столь неблаговидными действиями посреди комнаты.
«Я не занимался. Но требования тела были столь сильны, что эта Сесиль взяла надо мной верх. И что там было, пока я пытался вернуть управление, не знаю, а значит, и отвечать не могу, – он помолчал и столь же мрачно добавил: – Зато знаю, что если меня срочно не покормить, это опять может привести к чему-нибудь плохому. Пить я тоже хочу. Точнее, не я – тело, но в моем положении без разницы».
Пришлось перед уходом пробираться на кухню и выпрашивать ему немного фарша. Кошечка набросилась с такой жадностью, что у меня возникло подозрение, что Венсан опять потерял контроль: вряд ли он при мне стал бы так нагло урчать и чавкать. Хотя, с другой стороны, удобная позиция – если что не так, всегда можно сослаться на нужды предавшего тела, владелицу которого не останавливала необходимость вести себя прилично. Кошка, что с нее взять?
Сесиль уснула сразу, как насытилась. К моей огромной радости, Венсана все так же не было слышно, а если он и пытался что-то до меня донести, все заглушало мерное мурлыканье, делающее спящую кошечку намного симпатичнее в моих глазах. Может, у нее не самая замечательная внешность, но это искупалось на редкость миролюбивым характером: не каждая смогла бы ужиться в одном теле с Венсаном. Возможно, конечно, что вредность его характера в нынешнем виде проистекала как раз от этого самого вида, что еще усугублялось потерей собственного тела. Не уверена, что я смогла бы держать себя в руках, оказавшись навечно запертой в кошку. Впрочем, тело мы ему вернем. Или хотя бы попытаемся. Я прижала к себя счастливо урчащую Сесиль. Нет, сейчас она точно была хозяйкой положения. Что ж, ей тоже нужны маленькие кошачьи радости.
Бедная, бедная киска. Даже ее мамаша не обеспокоилась болезнью, а потом пропажей котенка. Я погладила малышку и пообещала ей, что позабочусь, когда ее оставит в покое чужая душа. Пусть она проживет счастливую кошачью жизнь, если уж мне счастья не отмерено. В последнем я была уверена: моя любовь не имела будущего. Да и выбора у меня не было.
Люка я увидела сразу, как вышла из телепортационной. Я некоторое время постояла на пороге, наблюдая, как он мерит шагами площадь перед зданием. Большими, неровными. Он волновался. За меня? Но что со мной может случиться?
Он бросился ко мне, как только заметил, словно не видел целую вечность, и изрядно возмущенно сказал:
– Ну ты и задержалась. «Ненадолго, ненадолго», – голосом сварливой бабушки стал он выговаривать. – Как только еще на ночь не осталась.
– Люк, я ездила к себе домой, – удивленно ответила я. – Мои родители и без этого считают, что я загостилась у тети подруги.
Мама действительно на это попеняла, мягко, но выразительно. Состояние Шарля не могло не отразиться на родителях, они уже не испытывали никаких иллюзий. Наверное, я казалась им ужасно черствой сестрой, если в такое время стараюсь быть вдали от брата, которому осталось всего ничего. Я не сказала им, чего хочу добиться от Венсана, да и того, что вообще с ним встречалась, – тоже. Если все получится как надо, тогда расскажу, нет – зачем внушать надежду на невозможное?
– В самом деле? – ничуть не смутился Люк. – Но ты же здесь не просто так, а по делам. – Он отобрал у меня недовольно пискнувшую Сесиль, которую я не стала запихивать в корзинку, раз уж ей удалось отстранить Венсана, и потряс ею в воздухе. – И вот это одно из них. Мы еще даже не до конца рассчитали ритуал.
«Ритуал?»
Магическое слово вывело Венсана из такого замечательного отстраненного состояния. К сожалению, его опять слышала только я…
– Успеете рассчитать, – мрачно заметила я. – Все равно до ритуала по вызволению души Шарля время еще есть.
– Уверена? Тебе пришло письмо от «Венсана».
«Что? Что он написал?»
Настоящий Венсан необычайно возбудился и начал подпрыгивать на руках у Люка, активно привлекая к себе внимание. Я ужасно разозлилась.
– Люк, засунь его в корзинку, чтобы знал, когда можно себя безобразно вести, а когда нет. Что в письме?
– Мне откуда знать? – удивился Люк. – Я чужие письма не читаю. Каролина отнесла его к тебе в комнату.
Он все же засунул котенка в корзинку, которую я протягивала, и даже крышкой прикрыл недовольно зашипевшего Венсана, который сразу начал возмущаться, что обращаются с ним, как с бессловесной тварью. Впрочем, для Люка он таким и был без парных артефактов, которые брат подруги отнюдь не торопился использовать. Наверное, предыдущего общения хватило надолго.
Венсан возился в корзинке, и вместе с возмущенным мяуканьем до меня постоянно долетали гневные вопли, на которые особого внимания никто не обращал, поскольку мы почти бежали. Меня беспокоило и гнало вперед отнюдь не желание побыстрее донести его до дома иноры Мюрре. Письмо, письмо от Себастьена, значит ли оно, что все готово для возвращения Шарля?
Глава 26
Ехала я к Себастьену, твердо для себя решив, что самое важное сейчас – судьба Шарля. Всем остальным буду мучиться потом. Не способствуют ненависть и презрение к себе ясности мыслей. А она была мне очень нужна. Во вчерашнем письме было сказано, что для ритуала готово все и он может проводиться уже утром следующего дня. Не слишком ранним – чтобы у мага, проводящего ритуал, была возможность выспаться.
Лучше бы ритуал он провел сразу, в тот же вечер. Не знаю, как Себастьен, но я почти не спала, несколько раз за ночь подскакивала на кровати, все казалось, что проспала. Но разве можно проспать, если время указано столь неопределенно?
Поэтому утром я глядела на себя в зеркало и мрачно размышляла, что можно сделать с этими ужасными кругами под глазами. В таком виде выходить из своей комнаты неприлично, а пудра лишь слегка заретушировала, оказавшись не в состоянии скрыть бессонно проведенную ночь. Пришлось применить легкий магический флер, чего я делать не слишком любила, так как полагала, что и без того привлекательна. Флер был совсем легкий, я была уверена, что его никто и не заметит, поэтому неприятно удивилась, когда первыми же словами Люка было:
– Плохо спала, Марго?
