«Как банально, Грегдруль, – сказал Кровопийца. – Твоя речь была почти так же хороша, как первоклассный сыр Висконсина – международной столицы сыров».
Я проигнорировал комментарий топора и продолжал смотреть на Камешка. Несколько секунд он просто глядел на меня. Затем он опустился на одно колено и наклонился вперёд так, что его огромный, бугристый нос (который был размером со всю мою голову) оказался всего в нескольких дюймах от моего собственного. Я приложил все свои силы, чтобы оставаться твёрдым и не отступать. Его горячее дыхание обдавало моё лицо удивительно свежим землистым и сосновым ароматом.
Я никогда не видел такого пристального взгляда, как у Камешка.
Он даже не моргал. Вообще ни разу. Его монохромные глаза не имели ни радужки, ни белков (они были буквально блестящими лужами чистой черноты), невозможно было сказать, куда они смотрели или что искали. Его взгляд изучал меня изнутри, словно плохой хирург, который ищет то, в существовании чего он сам не уверен.
«Нет, – возразил Кровопийца. – Он просто тупой тролль. Это всё равно что соревноваться в гляделках с крабом».
Но я знал, что это неправда. Конечно, Камешек не произвёл на меня впечатления существа, которое с удовольствием могло бы обсудить с вами тонкости астрофизики. Но вместе с тем он не казался и близко таким глупым, как свидетельствовали древние тексты Земли отделённой. Во-первых, его словарный запас, вероятно, превосходил словарный запас даже самых умных студентов моего бывшего колледжа. Кроме того, его любовь к правде (которая, возможно, была немного наивной) свидетельствовала по меньшей мере о высоком эмоциональном развитии.
Наконец скальный тролль кивнул и выпрямился во весь рост.
– УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО, – сказал он. – КАМЕШЕК СОПРОВОДИТ.
Затем он прошёл мимо меня и направился обратно к поляне, где мои друзья тихо праздновали победу. Но, когда я последовал за ним по тропинке, я понял, что мирно убедить его пойти с нами было только первой фазой успешного выполнения МУМ. И пожалуй, в этот раз эта часть задания была самой лёгкой.
Почему? Да потому, что нам предстояло выполнить правило второе: не устраивай сцен.
Как, чёрт возьми, мы провезём четырёхметровую, стокилограммовую, ходячую, говорящую груду камней назад в Чикаго, а это, между прочим, целых двести миль, не имея ничего, кроме маленького минивэна и потного, поедающего швейцарские рулеты водителя по имени Боз, не устраивая сцен?
Глава 11
В которой мы узнаём, что можно нехило разбогатеть на сборе экскрементов
Воровать – это неправильно.
Я это знаю. И ты это знаешь. Мы все это знаем. Но иногда то, что неправильно – это правильно. Есть ли в этом смысл или это просто отчаянная попытка оправдать нечистую совесть?
Ну, в любом случае это уже не имеет значения, потому что мы украли полуприцеп.
Мы пошли на это исключительно по необходимости. Минивэн явно не собирался работать. Меня до сих пор озадачивает, почему нас вообще отправили на задание, хотя это, несомненно, было сделано с типично гномьим расчётом, что мы ни за что не сможем подружиться с гигантским монстром, шарящимся по лесу.
Наши попытки транспортировки скального тролля начались с того, что Боз предложил нам просто привязать Камешка к крыше фургона, как каноэ или что-то в этом роде. Хотя мы все были настроены скептически, мы не могли оставить Камешка здесь, и поэтому мы всё же попытались. Через несколько минут мы уже смотрели на смятую дымящуюся груду запчастей от серого минивэна с четырьмя спущенными шинами, без внутренней кабины, но с лежащим на том, что от нее осталось, очень робким скальным троллем.
Затем я предложил найти автобус, полный фанатов «Милуоки Брюэрс», направляющихся в Чикаго на завтрашнюю игру с «Чикаго Кабс». Потому что, если бы мы нацепили майку и кепку «Брюерс» на громадного скального тролля, его бы там точно приняли за своего. Но среди нас больше не нашлось поклонников бейсбола, и поэтому ребята отказались лезть в автобус даже после того, как я заверил их, что там определённо найдутся майки «Брюерс» достаточно большого размера, чтобы вместить стокилограммового скального тролля.
И вот всё закончилось тем, что Боз, Глэм и Ари отправились на стоянку грузовиков в нескольких милях вниз по дороге, а Лейк, Головастик и я остались, чтобы составить компанию Камешку, укрывшись в лесу подальше от посторонних глаз. Несколько часов спустя (несколько часов, заполненных рассказами Камешка о разных горных породах, которые он заполучил или хотел бы заполучить) по двухполосному сельскому шоссе, сопровождаемый рёвом клаксона, примчался огромный восемнадцатиколёсный тягач с полуприцепом. Одним словом, грузовик.
Я не знал, как они его украли и у кого, и, честно говоря, не хотел знать.
Суть в том, что это сработало. Грузовик был построен так, чтобы выдерживать перевозку груза – такого же большого и тяжелого, как скальный тролль. Мы открыли заднюю дверь и с помощью Камешка выкинули на обочину столько старой поклажи (массивные ящики, наполненные бутылками какого-то напитка под названием «Пятнистая корова»), сколько нужно было, чтобы освободить достаточно места для всех нас.
Боз безупречно вёл огромную машину обратно в Чикаго, словно подрабатывал водителем грузовика с десяти лет.
Во время трёхчасовой поездки стало ясно, что у Камешка давно не было друга, с которым можно было бы поговорить. Потому что у него накопилось множество историй. Несмотря на трудности с синтаксисом и использование таких сложных слов, что нам частенько приходилось задумываться на пару секунд, чтобы понять, что он имел в виду, Камешек провёл всё время, рассказывая нам всевозможные истории, связанные с камнями.
Однажды он нашёл заострённый камень, который он использовал, чтобы поцарапать спину.
Ещё был случай, когда он споткнулся о камень, но не смог на него разозлиться, потому что это же был камень.
А как-то раз он нашёл огромный алмаз размером с бейсбольный мяч, но выбросил его по одной-единственной причине: «ОТХОДНЫЙ АЛМАЗ. АЛМАЗНЫЙ ФЕКАЛЬНЫЙ МИНЕРАЛ».
И конечно, мы никогда не забудем ту самую историю, когда он нашёл тайник с золотыми слитками. «УСЛАДИТЕЛЬНО», – прокомментировал он это.
Выяснилось, что Камешек так любил камни отчасти потому, что употреблял их в пищу. Хотя не все из них. Мы не могли точно понять, какие он ел, а какие просто собирал, но, похоже, это имело какое-то отношение к тому, насколько мягкими они были, что, по его словам, измерялось по шкале Мооса или по методу Виккерса. Как бы то ни было, теперь мы узнали, что золото было его любимой едой. А также то, что когда он заканчивает переваривать камни, они, э-э, выходят с другого конца в виде алмазов.
Камешек ел камни и золото и ходил в туалет алмазами.
Нарочно не придумаешь.
Но больше всего Камешку хотелось поговорить об особом камне, о котором он уже упоминал раньше и о котором говорили его эльфийские хозяева. О самом редком камне в мире.
