Огр упал вперёд, его волосы и шерсть пылали, потрескивая и щёлкая от собравшихся в комки застывших животных жиров.
Мне удалось нырнуть в сторону, когда его туша врезалась в мой унитаз и разбила его на тысячу осколков. Вода брызнула из разбитых, развороченных труб и быстро погасила его пылающие волосы. Они шипели и дымились, а огр лежал неподвижно.
Я выбежал из камеры и бросился к дыре в тюремной стене. Снаружи всё ещё бушевала битва. Бетонная дорожка была устлана телами, но я не стал особо их разглядывать (да и не хотел), боясь увидеть, кому они принадлежат. Вместо этого я снова забрался в камеру и принялся обдумывать варианты действий:
1. Я мог использовать этот шанс и сбежать. Найти способ вернуться в Чикаго и сообщить Совету обо всём, что происходило (или должно было произойти).
2. Я мог остаться и, присоединившись к битве, попытаться помочь Эдвину победить «Верумку Генус» и их ужасную армию существ.
3. Я мог свернуться калачиком и скулить от страха, пока всё это не закончится.
Как бы привлекательно ни звучал третий вариант, я тут же его исключил. Часть меня определённо хотела убежать, спасти себя, использовать ситуацию в свою пользу. Но в то же время другая часть меня чувствовала, что мы с Эдвином снова почти стали друзьями. По крайней мере, мы больше не были заклятыми врагами. Но даже помимо этого я встретил много действительно хороших эльфов, работающих здесь, в Алькатрасе, эльфов, которые теперь были в опасности. И последнее и, возможно, самое важное – независимо от того, что я думаю о плане Эдвина по спасению мира, нельзя было отрицать, что он, вероятно, был лучше, чем тот, что задумали эльфы «Верумку Генус». Так что остановить их в данный момент казалось мне самой важной задачей.
Решено: вариант 2.
Я останусь и помогу Эдвину.
Даже если это, скорее всего, сулило один из этих двух исходов:
1. Мы победим, и я снова стану пленником.
2. Мы проиграем, и меня убьют в бою.
Глава 38
В которой старый друг играет в боулинг орками
Когда я выскочил наружу, чтобы присоединиться к битве, я столкнулся с первой проблемой, которая заключалась в том, что у меня не было оружия.
Моя вторая проблема обнаружилась всего через несколько секунд после того, как я выбежал под дождь: меня мигом окружили семь разъярённых зелёных орков, вооружённых отвратительного вида кривыми мечами толщиной с автомобильную покрышку, боевыми топорами, запятнанными кровью и покрытыми трещинами и сколами (вероятно, от того, что ими рубили слишком много костей), и ужасающими дубинами с заострёнными звериными клыками, торчащими на концах.
Орки были крупнее людей, но лишь немного выше (большинство из них были около двух метров ростом). Но они были гораздо массивнее, как безволосые гориллы на стероидах. Их кожа была всех оттенков грязно-зелёного и покрыта родинками и бородавками, а разинутые рты с кривыми зубами, казалось, никогда не закрывались. Они сразу же напали, даже не дав мне времени оценить, спланировать и подготовить контратаку.
Мне удалось увернуться от первого удара.
Одновременно я вызвал несколько магических лиан, которые стащили одного из орков с уступа дорожки и сбросили в бухту внизу. Три орудия других орков врезались в меня, но моё тело превратилось в камень за долю секунды до удара. Но в отличие от всех других ситуаций, когда я использовал заклинание каменной кожи, которое было относительно безболезненным, на этот раз удары всё же причинили мне боль.
Их мечи лязгнули о мою окаменевшую поверхность, и, клацнув зубами, я растянулся на земле, ошеломлённый и гадающий, под силу ли им отрубить каменную конечность. Я огляделся, чувствуя, как пульсируют спина и рука, понял, что всё ещё был цел, но трое других орков уже замахивались двумя огромными топорами и одной массивной дубиной, покрытой шипами, целясь мне в голову.
Я знал, что это конец, – у меня не было сил на ещё одно заклинание. Я отчётливо это ощущал. И даже будь у меня силы, этого было бы недостаточно. Очевидно, в битве с орками магия гномов имела свои пределы. Но как раз перед тем как на меня опустилось оружие и наступила темнота, валун размером с небольшой дом вылетел из ниоткуда и смёл всех трёх орков, как кегли для боулинга. Валун скатился с уступа в залив, оставив за собой пятно зелёной крови и орочьих ошмётков.
И только когда трёх оставшихся орков яростно прижало к стене каменным плечом, прикреплённым к массивному серому телу, я понял, кто меня спас.
– Камешек! – воскликнул я.
– КАМЕШЕК ХРАНИТЕЛЬ ГРЕГА! – взревел громадный скальный тролль, с лёгкостью перебросив одного из орков через плечо на десяток метров в воздух, словно выбрасывая мусор.
Затем в мгновение ока рядом со мной оказались и другие мои друзья. Все они: Ари, Лейк, Иган, Глэм и Головастик. И все четверо гномов, которых я встретил в Новом Орлеане, тоже были там: Гигглс, Йоли, Тики и Бузи.
Ари обняла меня, и это было, наверное, самое лучшее объятие, которое я когда-либо ощущал.
– Ребята, вы в порядке! – обрадовался я, моё горло сжалось, когда я изо всех сил пытался не нарушить одно из важнейших правил гномов: гномы никогда не плачут.
– Нам жаль, что мы так задержались, – сказала девушка, игнорируя правило, и слёзы потекли по её щекам.
– Пойдёмте сюда, – сказал Иган, увлекая нас обратно за относительно безопасные тюремные стены, подальше от происходящего.
Самая гуща сражения теперь, казалось, располагалась в основном на внешней территории тюрьмы. Чего, вероятно, и добивались «Верумку Генус», поскольку одна часть их армии могла нападать только с воздуха, а вторая была слишком велика, чтобы эффективно действовать в тесных коридорах тюрьмы.
Мы сидели на корточках рядом с моей тюремной камерой. Свет выключился, и стало темно. Я хотел остановиться и объяснить им, что происходит, но не успел, так как услышал знакомый голос в голове.
«О, как я скучал по твоей уродливой роже, Грегдруль!»
Головастик бросил мне Кровопийцу, а топор тем временем продолжал разглагольствовать.
«О, эти глаза, слегка косые и грязного серого цвета. Эти пожелтевшие и беспорядочно расположенные зубы! Жёсткие волосы! Запах, ох, что за запах! Никогда раньше я не скучал по такому запаху».
Моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я увидел свой топор.
Когда ручка коснулась моих ладоней, во мне вспыхнула искра силы. Какие бы боли и тревоги меня ни мучили, они исчезли. Кроме того, как ни странно, сейчас мне больше всего на свете хотелось врезаться в гущу сражения и покрошить всех и вся. Чья бы армия ни попалась мне на пути. За то, что они подвергли опасности меня и моих друзей.
«Ага, – добавил Кровопийца. – А ещё они держали тебя в плену! Я имею в виду, кто вообще так делает? Они держали тебя в плену и при этом улыбались тебе в лицо! Как будто они делали тебе одолжение!»
