– Почему поделился со мной? – дослушав меня до конца, Даша неожиданно проявила трезвый расчет и задала самый главный вопрос. Еще бы, ведь раньше я такой откровенности никогда не проявлял.
– Я знаю, что нужно тебе, – я не стал скрывать, что в курсе, кого девушка выбрала своим источником силы. – А раз ты тоже заинтересована в моем успехе, то и доверять я тебе могу чуть больше, чем обычным людям. Пока…
Многозначительная пауза, но мы прекрасно понимаем друг друга.
– А еще эта ситуация для меня не до конца понятна, так что взгляд со стороны не помешает. Ты не единственная, с кем я планировал свериться, но почему бы тебе не стать первой. Так что не задирай нос, – увидев, как темная покраснела от каких-то своих мыслей, я решил вернуть ее с небес на землю.
Надеюсь, информация того стоит, а то как бы Даша не решила, что можно сесть мне на шею. Впрочем, уже первые ее слова оказались для меня сюрпризом.
– А ты в курсе, что Рыжий пытался раздавить все наши надгробия? В тот раз, прямо перед перекрестком. Его только Семен смог остановить, и то ценой своей жизни, – первым желанием от услышанного было проверить такое неожиданное заявление через гейс. Но оно того не стоит: ни риск, ни признание того, что я упустил такой важный момент в жизненном пути кузнеца.
Вот, значит, как погиб участковый – как герой, а никто так до конца и не смог оценить его подвиг. Чертов мир и чертов Рыжий, теперь-то понятно, почему он считал, что я не захочу с ним разговаривать и что у меня к нему могут быть претензии. И они бы были – впрочем, цену, как бы там ни было, он заплатил неплохую, да и тот же Семен никогда не был моим другом… Он даже принадлежал к другому лагерю, так кто я такой, чтобы за него мстить?
– А еще ты знаешь, как в прошлый раз Ксардас начинал свой путь? – увидев, что я молчу, Даша решила поделиться со мной еще одним откровением. Вот только не думаю, что оно окажется столь же шокирующим.
И как бы не так! Новая информация оказалась по своей ядрености чуть ли не хлеще, чем предыдущая. Как Даша выяснила во время посещения библиотеки Находки, Ксардас, чтобы заполучить свою ставшую столь известной силу, убил бога. Самого слабого, светлого, с помощью ловушки и ритуала, и вроде бы даже не до конца – в итоге он не стал полноценным жнецом, но все же. Хотя главное во всей истории появления пугала для последователей мертвых богов было даже не это. Даша уже этого не говорила, но здесь я подключил собственные мозги. Как Ксардас начнет все в этот раз – неизвестно. Но очень высока вероятность, что он решит повторить прошлый успех, и все условия для этого у него есть. Слабых светлых богов, как можно было заметить во время моего суда, до сих пор хватает, да и людей, выбравших подчинение одному из них, я знаю уже как минимум двоих. Себя и Лену я по понятным причинам не беру в расчет. Остаются наш новичок Денис и, черт побери, Кирилл! И я начинаю думать, что во встрече моего бывшего паладина с Десятиликим и в том, что Боцман притащил его сюда, было не так уж много случайностей.
Стоп! Может ли быть так, что одного из них будут пытать, дабы выманить его бога? Вполне. По крайней мере, определенная логика в этом прослеживается. А потом убьют его появившегося наставника, ну и саму жертву под конец тоже точно прикончат. И кто же это будет в итоге? Денис пойдёт со мной в поход, где Ксардасу его не достать. Остается Кирилл, которому, как я понял, Боцман лично приказал не уходить из города, якобы чтобы навести мосты со своим бывшим учителем. Вот оно! Получается, жертва давно определена.
И ведь мое вмешательство запланировано только в тот момент, когда помочь Кириллу будет уже невозможно. Конечно, с одной стороны, мне даже выгодна вся эта ситуация: Десятиликий, копающий под бога обмана, будет выведен из игры. Но с другой, получается, я лично своими руками сейчас утверждаю своего бывшего паладина в качестве жертвы. Когда я об этом не знал, было намного проще, а сейчас, особенно после истории Семена, почему-то так не хочется превращаться в сволочь, оправдывая любые жертвы целесообразностью и рационализмом.
– И когда ты успел превратиться в такого нюню? – я даже не заметил, как время в моей комнате остановилось, и рядом появился мой бог-покровитель. Как всегда, упитанный, жизнерадостный и в черном костюме – прямое воплощение всего, чему мне прямо сейчас так хочется набить морду. – Что, теперь все бросишь только потому что осознал цену, которую платят другие за твой успех? И не надо пытаться быть красивым, ведь так было, есть и будет всегда. В этом и даже в том мире. Возьмем даже самое безобидное повышение на работе: один выслужился и пошел дальше, а второй остался с меньшей зарплатой и черной дырой в душе, которая выльется в скандалы, пропущенный ради экономии отпуск, а то и даже разрушенную семью. Люди всегда платят за любой свой выбор, и если ты впервые узнал об этом, не стоит превращаться в обиженную девочку.
Так странно – могущественный бог снизошел, чтобы отчитать меня? Хотя он ведь тоже заинтересован в исчезновении Десятиликого, и его интерес тут гораздо больше, чем мой. При том, что никаких мыслей о важности людских жизней, уверен, никогда не появлялось за этой белозубой улыбкой. А еще, пожалуй, его внезапное появление подтверждает правильность моих догадок. Кто-то точно должен пасть жертвой.
– Не нужно переводить все в абстрактные понятия, – сейчас бы развернуться, наплевав на все, но эмоции, тут бог обмана прав на все сто, еще никого до добра не довели. – Конечно, так было бы проще принять любое, самое бесчеловечное решение. Вот только я вижу конкретную цену и хочу понять, стоит ли она того, чтобы ее платить. Ты же знаешь меня, наверно, лучше всех в этом мире? Я, может, и не самый лучший человек, но ведь и не конченый мерзавец.
А еще я очень не люблю, когда все решают за меня. Пусть и, как в таких случаях обычно говорят, ради моего же блага.
– Не мерзавец, – бог обмана явно задумался. – Ты же понимаешь, что нам надо избавляться от Десятиликого, и вряд ли в ближайшее время подвернется более удобный случай, да еще и чужими руками?
Киваю.
– Как же сложно с вами, людьми, иметь дело, – мой покровитель смешно взмахнул руками. – То, что мы получаем, не изменится, но если для тебя это так важно, можно изменить цену.
Поднимаю правую бровь. А ведь впервые в нашем разговоре с богом лидирую именно я – так непривычно. И всего-то и была нужна ситуация, где мое участие оказалось критично важно, и я сумел об этом догадаться. Что в очередной раз подтверждает тезис о бесценности информации.
– Ты не сможешь вмешаться до того, как последователи Аграмона заключат получившего силу Ксардаса в удерживающую печать, а я смогу. Твой Кирилл, конечно, пройдет не через лучший день в жизни, но выживет. Против пыток-то ничего не имеешь против? – в памяти тут же всплыло, как я сам совсем недавно просто ради эксперимента жег себе ногу.
– Нет, – в том мире после такого заявления любого бы назвали моральным уродом, здесь же я, наоборот, чувствую себя чуть ли не рыцарем на белом коне. Глупо и нелепо, и чего меня вот так пробило на все эти сентиментальности? – Может быть, раз мы встретились, расскажешь мне хоть что-то о Карике?
