Я ничего не ответил – ярость требовала выхода, а мне не хотелось обидеть кроху неосторожным грубым словом. Поэтому, покрепче сжав лопату в руках, я принялся орудовать ею с удвоенной силой, хотя бы так вымещая накопившуюся злость.
Запах земли смешивался с ароматом древесной смолы, повсюду валялись щепки, а солнце немилосердно пекло шею.
Ладони ломило от боли и, казалось, пальцы вот-вот разожмутся, но я до скрипа стискивал зубы и специально смотрел на кого-нибудь из крестьян – их мерзкие рожи вызывали новый приступ ненависти, которая придавала капельку сил.
Сами местные жители не отлынивали от работы и к вечеру, когда начали сгущаться сумерки, я с удивлением обнаружил, что всего за один день удалось многое сделать – почти половина деревни уже была огорожена.
Наверное, для частокола нужно использовать брёвна, подготовленные специальным образом, а не те, которые только что были срублены в ближайшей роще. Хотя, с другой стороны, если придут мертвяки, лучше иметь пусть плохую, но защиту, чем вовсе никакой.
– Завтра закончим! – громко произнёс староста. – А потом ещё один ряд вроем!
Не дождавшись никакой реакции на свои слова – устали все, включая крестьян – он собственноручно раздал еду пленникам, а потом, в окружении дюжих мужичков, отвёл нас обратно в сарай.
На этот раз мне досталась отдельная порция, но я пока не спешил набрасываться на хлеб, хотя от голода сводило живот.
– Как она? – спросил я у мастера Фонтена, сразу опустившегося на колени рядом с внучкой.
– Не спит…
Я глянул на Френсис, которая молча лежала с открытыми глазами – удивительно, но сразу после схватки с Карлом Рокитанским она чувствовала себя гораздо лучше. То ли усталость накопилась, то ли она просто надорвалась…
– Покушаешь? – ласково спросил мастер Фонтен.
– Нет, – кое-как выдавила девушка и с трудом перевернулась набок.
На моего бывшего наставника было жалко смотреть – он явно не знал, что делать и только с тревогой глядел на внучку.
Я же отошёл к господину Вардену, которого работать не заставляли, но и кормить не спешили. Кузнец сидел, облокотившись на стену, и смотрел перед собой, не обращая внимания на окружающих.
– Держите, – отломив кусок, я протянул его мужчине.
– Благодарю…
Господин Варден ел не торопясь, отщипывая хлеб по чуть-чуть.
Я стоял рядом, не зная, стоит ли что-нибудь сказать, когда дверь в сарай неожиданно распахнулась, и внутрь впихнули интерфектора.
Руки господин Глена были теперь скованы спереди и соединены цепью с кандалами на ногах.
– Дерьмовая работа, – произнёс негромко мастер-кузнец.
Не знаю, как ему удалось это рассмотреть в полумраке, да ещё и с расстояния в несколько шагов.
– Сможешь снять? – в голосе Бернарда Глена прозвучала заинтересованность.
Однако господин Варден только мотнул головой.
– Без инструментов – нет.
Услышав ответ, интерфектор отошёл от двери и, громыхнув железом, опустился на землю. Я не видел, заставляли ли его работать сегодня вместе со всеми, но, похоже, мужчина и без того был измотан.
– Снадобья, Норвуд, – негромко сказал он, заметив, что я смотрю на него. – В последние дни я злоупотреблял зельями и снадобьями…
– Господин Глена, представляете, люди здесь поклоняются одному из древних богов! – мне очень хотелось обсудить эту нелепицу.
– Знаю, Норвуд.
– Я читал про такое в старых книгах, но не думал, что кто-то до сих пор верит в это!
Мне было непонятно, почему интерфектор не разделяет моего недоумения.
– Суеверия проникают глубоко… Особенно в деревнях, Норвуд. Если тебе когда-нибудь доведётся попутешествовать, будешь поражён тому, каких дремучих представлений придерживаются иногда люди.
– Но здесь же до города рукой подать, господин Глен! Почему никто у нас ни о каком Инисе даже не слышал?
– Потому что местные об этом и не говорили, Норвуд. Да и вряд ли они так уж рьяно чтили этого божка… Пока привычный мир не начал рушиться.
– Неужели они всерьёз думают, что какой-то Инис сможет защитить их от мертвяков? – я усмехнулся.
– Гораздо хуже не то, что они думают, Норвуд, – нахмурился господин Глен, – а то, что они собираются делать…
Я не понял, что имеет в виду интерфектор, но спросить не успел – за тонкими стенами раздались шаги, а затем дверь отворилась, и в сарай заглянул какой-то вихрастый мальчонка.
– Золька! – прошептал он. – Золька! Беги скорее отсюда! Батька сказал, что тебя сегодня…
Голова исчезла так же неожиданно, как появилась, а снаружи послышалась какая-то возня, перемежавшаяся негромкими вскриками.
– Норвуд, дверь открыта, – загремел цепями интерфектор. – Беги и постарайся добраться до Сильного города. Предупреди всех о мертвяках!
Мастер Фонтен уже взвалил Френсис на плечо, а остальные пленники осторожно приближались к выходу.
– А как же вы? – оставлять господин Глена не хотелось.
Вместо ответа, интерфектор показал скованные руки.
– Беги, – повторил он и добавил: – Как видишь, местные рассчитывают не только на помощь своего божка, но и на мои знания, а значит, ничего со мной не сделается.
Мне хотелось многое ему сказать, но я понимал, что времени нет – нужно пользоваться подвернувшейся возможностью. Бросать старшего товарища было стыдно, но я всё-таки спешно выскочил за дверь, обещая себе обязательно вернуться сразу, как получится.
Однако оказалось, что возвращаться не потребуется – мы просто не сможем никуда убежать, потому что снаружи нас поджидало, похоже, всё население деревни. Люди толпой стояли в темноте, и рассмотреть, сколько их было не представлялось возможным.
– Куда собралися-то? – проворчал староста, находившийся ближе всех.
Рядом с ним, понуро уставившись в землю, стоял мальчонка, открывший дверь. Жаль, что он не сделал этого чуточку раньше…
– Чаво молчите? – раздался голос из толпы. – Бежать удумали?
Не дождавшись ответа, староста сказал:
– Девку, которая лёжмя лежала весь день, мужика с дырой в ноге, и мелкую, что моего сына охмурила, сюда давайте…
– Я не буду вам помогать, если сделаете с ними хоть что-нибудь, – из сарая раздался голос господина Глена.
– Как быть-то? – негромко спросил староста, обращаясь к кому-то, стоявшему в темноте.
– Стрельните по ним разок, да сами заберите кого нужно, – раздался скрипучий старческий голос.
А следом воздух наполнился свистом, и я почти одновременно получил три удара – в живот, плечо и лоб. Спустя мгновение, оказавшись на земле, мне удалось сообразить, что стрелы, которыми нас осыпали, были без наконечников, поэтому серьёзных травм опасаться не стоило. Однако было очень больно.
