– Глянь-ка! А Младшой-то, похоже, теперь к интерфекторам податься решил! – судя по беззлобным усмешкам воины, стоявшие позади, хорошо знали моего спутника.
Лонгуса усадили на потемневшую колоду, обнаруженную поблизости, и несколько раз хлопнули по щекам, но безрезультатно – человек Мунро только бессмысленно таращил глаза.
– Воды, – бросил Алистер.
Кто-то из крестьян побежал к колодцу и скоро вернулся с ведром – ледяной поток рухнул на голову пленника, а следом, видимо для большего эффекта, Кристофер ударил кулаком в лицо. Не снимая латной перчатки.
Кровь брызнула из разбитых губ, но её тут же смыло водой. Лонгус зафыркал, отплёвываясь, а потом оглядел всех исподлобья.
– Моему господину это не понравиться… – с угрозой произнёс он, едва открывая рот.
– Нам плевать на твоего господина! – Кристофер сверлил пленника взглядом.
Алистер обошёл брата и встал перед связанным беллатором.
– Как давно ты спутался с упырём? – он говорил негромко, почти ласково. – Расскажи, и я обещаю проявить снисхождение…
Лонгус долго смотрел на своего собеседника, а потом сказал, кое-как растянув опухшие губы в подобие улыбки:
– С каким ещё упырём?
– С этим! – теперь Кристофер вылез вперёд и своротил пленнику нос. – Узнаёшь?
Воин ухватил Лонгуса за волосы и швырнул тощее тело туда, где в темноте валялся труп Блэлока. Подняв тучу пыли, человек Мунро рухнул рядом с вампиром и взвыл от нестерпимой боли – болт всё ещё торчал в плече и, задевая землю, бередил рану.
– Не знаю никакого упыря!
– Интерефектор говорит, что ты… – Алистер присел рядом с пленником, но тот не дал ему закончить.
– Он лжёт! – пискляво выкрикнул Лонгус, безостановочно втягивая носом кровь.
Несмотря на ласковый тон и бархатный голос, Алистер Ван-Праг не любил, когда его перебивают – положив ладонь на древко, он тихонько покачал болт из стороны в сторону. Дождавшись нового вопля, мужчина продолжил:
– … что ты убил одного из своих товарищей, а другого прикончил упырь.
– Ложь! Интерфекторам нельзя верить – правильно мой господин говорит…
Не знаю, зачем Лонгус так глупо себя вёл. Нет, возможно, окажись он не у Ван-Прагов, а у более лояльных беллаторов – такая тактика имела бы смысл. Но здесь… Появление Блэлока видела вся деревня, тело его жертвы со следами укусов лежит рядом, да и мужичок в красной рубахе готов подтвердить мои слова.
– Староста говорит то же самое, – сообщил Алистер.
– Кому ты веришь – беллатору или крестьянину?
– Ты больше не беллатор! – Кристофер пнул лежащего на земле в живот. – Ты нарушил порядок!
– Это не тебе решать, – огрызнулся пленный, после того как перестал судорожно втягивать носом воздух. – Пусть люди встанут в круг и скажут своё слово… Люди, а не всякое отребье!
– Молчать! – новый удар сотряс тело жертвы.
Наверное, стоило расспросить Лонгуса самому, но я прекрасно понимал, что не смогу избить человека, чтобы получить нужные сведения. Поэтому решение переложить грязную работу на плечи Ван-Прагов, хоть и попахивало малодушием, всё-таки было вполне разумным. Однако чем дальше, тем больше допрос напоминал убийство – ещё чуть-чуть и в ход пойдёт сталь.
– Господин Ван-Праг, прекратите! – моя рука легла на плечо Кристофера, но мужчина рывком сбросил её.
– Хватит, – глянув на меня, Алистер попытался остановить брата. – Перестань!
Однако оттащить Кристофера от жертвы удалось только тогда, когда в дело вступили остальные бойцы. Ухватив разбушевавшегося командира под локти, они отвели его в сторону, где мужчина продолжил размахивать окровавленным кулаком приговаривая:
– Тварь… Ещё покажу… Отребье!
Я присел рядом с Лонгусом. Лицо мужчины превратилось в кровавую маску, на которой двумя пятнами белели глаза – несмотря на болт в плече и побои, он был не только жив, но даже не потерял сознания.
– Что твой господин приказал Блэлоку? – пальцы неспешно разворачивали свёрток с чёрным порошком. Вчера я зачем-то сунул его за пазуху, а теперь вспомнил о нём.
Лонгус внимательно наблюдал за моими действиями, но рта не открывал.
– О какой свадьбе говорил вампир? – я сыпанул щепотку на ладонь. Крохотные кристаллы блестели в неверном свете фонарей.
– Что это? – скривившись, мужчина облизнул разбитые губы.
Вместо ответа я вынул Клинок и подцепил сгусток крови, свисавший с кончика его носа. После тщательного осмотра, во время которого Лонгус сверлил меня взглядом, капля упала поверх порошка. Нахмурившись, я старательно размял получившуюся смесь пальцем.
– Что это?! – писклявый голос подрагивал от страха.
Окружающие с интересом следили за моими манипуляциями, негромко обсуждая каждый шаг. Люди высказывали разные догадки, но ни одна из них не была правильной. Приготовленное снадобье не являлось ни ядом, ни исцеляющим зельем, и уж, конечно, оно не могло оживить мертвеца, как предположил кто-то.
Вообще, не думаю, что от добавления человеческой крови свойства порошка сильно изменились – скорее всего, он всё так же выводил вампирский токсин и останавливал кровотечение. Однако я не собирался использовать его по назначению – мне необходимо было только произвести впечатление…
Люди частенько рассказывают разные глупости и в этом, как мне кажется, местные обитатели ничем не отличались от жителей города – сплетни, слухи и многократные преувеличения неизбежно сопровождали любой разговор. Наверняка Лонгус слышал разные небылицы о снадобьях интерфекторов, и надеюсь, сейчас он вспоминал самые жуткие из них.
Сжав ладонь в кулак, я заунывно прошептал какую-то тарабарщину, понюхал вязкую смесь, а после удовлетворённо кивнул – обманка готова.
– Да что это такое?! – пленник не отрывал взгляда от моей руки. – Отвечай!
– Ты и сам знаешь, друг мой… – печально произнёс я.
Судя по круглым глазам, страх нашёптывал Лонгусу разные варианты – один ужаснее другого.
– «Кровавая погань»? – выдавил наконец мужчина, громко сглотнув вязкую слюну.
Чтобы скрыть улыбку, я склонил голову и ответил только тяжёлым вздохом. Однако этого оказалось вполне достаточно – пленник посчитал собственную догадку подтверждённой и задёргался, пытаясь отползти подальше.
– Нет! – связанный по рукам и ногам, он только наглотался пыли, в очередной раз потревожив рану в плече. – Не надо!
– Ты сам вынуждаешь меня…
– Не хочу! Не надо!
Зрители негромко, но требовательно загалдели, выражая желание поглядеть на применение снадобья с таким интригующим названием.
Лонгус, стиснув зубы, упёрся пятками в землю, чтобы перевернуться на живот, но не сумел этого сделать – моё колено придавило вздымавшуюся грудь, а пальцы крепко сжали ноздри сломанного носа. Через мгновение по округе разнёсся вопль боли, и я засунул в раззявленный рот небольшой комочек. Мужчина сразу замер, опасаясь не только шевелиться, но даже дышать.
