Пом кивнул. Выглядел он смущенным. Только проводив взглядом его широкую виноватую фигуру, капитан Стерх обернулась к Гану:
– Я помешала вам… князь?
Она все это время называла его «князем», каждый раз делая перед титулом многозначительную паузу. Ган не обращал на это внимания.
– Только немного. Мы со старшим помощником были заняты формированием связей.
– Я заметила. Но рекомендую вам отложить это до прибытия в город. Именно там – главные связи, которые вам стоит сформировать.
– Благодарю вас за совет, капитан, – вы столь же мудры, сколь прекрасна ваша прическа.
Уголок рта капитана дернулся – совсем чуть-чуть, но Ган это заметил и мельком порадовался, что ему удалось вывести ее из равновесия.
– Впрочем, я заметил, что вы старались сделать все, чтобы я не утруждал себя этим раньше времени. Спасибо за ваши усилия… Но, правда, мне было несложно. Я коммуникабелен… Любовь к людям – мое второе имя.
Уголок рта снова дернулся. Капитан Стерх прекрасно понимала, о чем он говорит.
На протяжении полета она делала все возможное для того, чтобы Ган не участвовал ни в занятиях команды, ни в охоте, когда «Герберт У.» спускался вниз, ни в отражении атак нечисти. Огромный парящий в воздухе корабль, битком набитый людьми, часто привлекал внимание гарпий, а пару недель назад их преследовала куда более опасная тварь, какой Ган никогда раньше не видел, с кожистыми крыльями размахом метра в три, чешуйчатым гибким телом и десятком когтистых лап. На земле, когда «Герберт У.» спускался пополнить запасы еды, воды и топлива, они тоже мигом привлекали внимание.
Встретить людей было полбеды. Пару раз Ган видел неподалеку от «Герберта У.» нерешительных наблюдателей, но никто из них не рисковал с ними связываться. Твари из прорех были не столь осторожны. Невиданный корабль и его команда притягивали их, словно магнит – железо.
Послы из других общин, кажется, были только рады тому, что их не впутывают в происходящее. До последнего они держались в стороне, наблюдая за тем, как сражается и охотится команда корабля… Может, берегли себя, может, выполняли приказ или хотели испытать своих гостеприимных хозяев. Чем бы ни объяснялась избранная ими стратегия, Ган выбрал другую.
Он принимал участие во всем, в чем получалось. Каждый раз, когда кто-то из команды в дурную погоду, чертыхаясь, выпускал из рук трос, Ган уже был рядом, подхватывая его и завязывая надежным узлом. Каждый раз, уходя на стоянках «размять ноги», он возвращался с добытой дичью. А если «Герберт У.» подвергался нападению, оказывался рядом с командой. Однажды он прикрыл Пома, когда во время охоты на них напал желающий поживиться добычей лесной пес. Ган вовремя заметил его и подстрелил как раз в тот момент, когда пес собирался прыгнуть Пому на спину. Помощник капитана при всех хлопнул его по плечу и, расчувствовавшись, назвал «молодчиной», а вот Стерх скривилась так, как будто у нее разболелись зубы.
Ган понимал, что ему не удалось обаять их всех. Они были слишком преданы капитану, слишком настороженно относились к чужакам… Однако он хорошо знал воинов, охотников. Они были приучены следовать приказам – но многие теперь видели в нем своего, что уже немало. Конечно, прикажи капитан Стерх кому-то из летунов сбросить его с палубы, они последуют приказу… Но теперь они мгновение помедлят, прежде чем толкнуть его в спину, – а мгновение многое решает в бою.
– Я заметила, – неохотно признала капитан. – Было сложно не заметить ваше… дружелюбие. Уверена, мои люди тоже прекрасно поняли вас.
– Не сомневаюсь, – с подчеркнутой серьезностью отозвался Ган, – что все ваши люди, как один, не уступают вам в мудрости. А теперь простите меня… Я хочу увидеть город.
Внизу было на что посмотреть. Ган встал у поручня рядом с Сашей и Тошей и порадовался, что капитан Стерх не видит выражение его лица.
Центр города был прекрасен. Ган смотрел на переплетение каменных улочек внутри контура красной стены, на суетливо перебегавших с места на место крохотных человечков, на башни, которые он раньше видел на картинках старинных книг. И одно дело было лететь на «Герберте У.», к которому он успел привыкнуть, совсем другое – видеть столько воздушных кораблей сразу, огромных, величественных, невесомых и полупрозрачных в ясном осеннем воздухе.
– Снижаемся! – зычно выкрикнула капитан Стерх у него за спиной. – Приготовьтесь!
«Герберта У.» вдруг сильно тряхнуло, и слева от него Саша вцепилась в поручень так сильно, что пальцы побелели. Ган хотел ободряюще тронуть ее плечо, но между ними стоял Тоша, разглядывающий Красный город со смесью восторга и благоговейного ужаса.
– Ты только глянь, князь, – сказал Тоша, переводя зачарованный взгляд с красных башенок на Гана. – Это что же? Такой здоровенный… Настоящий!
– Да, Тоша, – подтвердил Ган. – Он настоящий. В общем, как раз это и не вызывало у меня особенных сомнений… Но он настоящий.
Теперь они летели совсем низко. Площадь, которая сверху казалась серым пятном, была огромной, частично покрытой древней брусчаткой, частично – перекопанной. Внизу толпились люди – много, больше, чем Ган ожидал увидеть. То ли все эти люди не поленились проснуться в такую рань, чтобы встретить их, то ли они сутками напролет бродили по этой площади без дела, ожидая, не случится ли чего-нибудь интересного. Он поймал себя на том, что напряженно рассматривает десятки, сотни макушек, и перевел взгляд на башню с часами без стрелок. В любом случае бо́льшая часть голов встречающих была в шапках, капюшонах, платках. Если она здесь – она сама, первая увидит его.
Ган оттер близняшек от выхода к трапу, не испытав при этом ни малейших угрызений совести. Ему хотелось первым из гостей ступить на землю Сандра. Обычно Гана раздражали суеверия, но в особенно важных вопросах он их не чурался… Обычно, впрочем, он называл их не суевериями, а предчувствиями. На этот раз он чувствовал, что именно ему нужно выйти из дирижабля первым – может быть, просто потому, что так Кае будет легче его заметить.
Вслед за капитаном Стерх он сделал шаг на трап и услышал возбужденный шум, напоминающий гул лесного пчелиного улья. Горожане встречали их, и, если некоторые наверняка ждали членов команды, другие пришли сюда ради того, чтобы увидеть гостей. Десятки, сотни людей жадно рассматривали его, и спуститься под их взгляды было все равно что погрузиться в очень теплую воду.
Ган улыбнулся и помахал им рукой, хотя его слегка мутило, а трап шатался и прыгал под ногами, как живой.
– Добро пожаловать в Красный город! – бросила ему через плечо капитан Стерх, и в ее тоне Ган услышал явное облегчение. Должно быть, она скучала по дому и рада была вернуться. Ган улыбнулся шире, заметив пару симпатичных девичьих лиц в первых рядах. Ни одна девушка не была Каей, но обе восхищенно улыбались, глядя на него, и не было причин не ответить им улыбкой.
Капитан Стерх здоровалась с окружившими ее людьми. Да, она радовалась возвращению домой.
Ган тоже был рад – радостью человека, который наконец вступал в долгожданный бой. Ган ощущал привычный зуд, который возникал каждый раз, когда он сталкивался с новой тайной. Он вспомнил, как последовал за Каей и Артемом в Северный город. Артем, который терпеть его не мог, наверняка решил, что князь пошел туда только ради нее… Но, говоря Кае, что идет потому, что его притягивает Северный город, он не лгал. Тогда он радовался поводу пойти – возможно, не вернуться обратно, зато раскрыть тайны Северного.
