В нескольких шагах от входной двери в кресле, повернутом к гостю, сидел уже знакомый Рискину Лум-Критчер.
Поскольку Рискин так старательно избегал встреч с этими господами, он ожидал ярости, выговоров и угроз. Но седоватый, в неизменной синей паре господин смотрел скорее приветливо, что слегка удивило Рискина.
Помощник Лум-Критчера Терри, как и прежде, сидел у дальней стены – теперь, после переделки, слишком далеко, однако его блокнот был при нем, и он держал наготове скорописную авторучку.
Лум-Критчер поднялся из кресла, и Рискин снова оценил ширину плеч этого «монстра». Он был ниже Рискина почти на голову, однако при его приближении гость испытал ужас, который зарождался где-то в пятках и поднимался выше, вызывая судороги в животе.
И ровно в это место Лум-Критчер ударил гостя, а когда тот согнулся, хватая ртом воздух, добавил по лицу. Рискин свалился у дверей, заставив попятиться охранника, который после знака начальника удалился, неслышно притворив дверь.
– Терри, нас навестил мистер Рискин, – сказал хозяин кабинета, возвращаясь за рабочий стол.
– Здравствуйте, мистер Рискин, – произнес Терри, привстав, словно Рискин стоял перед ним, а не валялся у двери.
– Давайте уже подходите и присаживайтесь, мистер Рискин, нам есть что обсудить, – сказал Лум-Критчер и разгладил перед собой чистый лист электронной бумаги.
Рискин с трудом поднялся, проверил, в порядке ли челюсть, вызвав этим усмешку хозяина кабинета, а потом приблизился к столу и сел на стул, который ему указали.
– И нечего тут вздыхать, партнеры так себя не ведут, мистер Рискин.
– Меня давно никто не бил…
– Значит, не давали повода. А теперь дали тем, что ушли в глухую защиту, – не отзывались на вызовы. А мы, между прочим, переживали. Ведь так, Терри?
– Так точно, сэр. Мы очень переживали, – отозвался со своего места Терри и принялся что-то быстро записывать.
– Я… никуда не прятался и напряженно работал в нужном для вас направлении.
– Я охотно этому верю, дорогой Филипп, но вы должны сообщать нам о том, как идут ваши дела. Что вы, в конце концов, планируете – какая у вас генеральная схема?
– Если я буду часто вам докладывать… – Рискин снова пошевелил челюстью, но как будто все было в порядке, хотя синяк, конечно, появится. – Так вот. Если часто буду болтаться в эфире, противник перехватит информацию.
– Да какой там противник? Госструктуры, что ли? – Лум-Критчер усмехнулся.
– Вы зря недооцениваете возможности государства.
– Все ваши спецслужбы у нас на агентурном контроле. Вся система, практически. Я прав, Терри?
– Вы правы, сэр.
– Мне бы вашу уверенность, однако я опираюсь на собственный опыт.
– И что же вам говорит ваш опыт?
– Мой опыт напоминает вам, что на последней стадии вербовки вы касаетесь аборигенной культуры, в которой ни хрена не понимаете.
Лум-Критчер и Терри переглянулись.
– Откуда вы знаете, что сливающий вам информацию абориген работает на вашей стороне?
Лум-Критчер и Терри снова переглянулись.
– Но позвольте! – воскликнул хозяин кабинета. – У нас существуют рекомендационные фильтры. Мы на сто процентов уверены в тех, кого завербовали у вас!
Рискин сделал паузу. Поначалу он хотел привести десятки, сотни и даже больше аргументов, но, увидев глаза хозяина кабинета, понял, что все это будет бессмысленно. Эти… «монстры» действительно уверены в собственной силе и своих возможностях, им и в голову не приходило, что их здесь могут обмануть.
И да, на этапе подломления бандитских гнезд все их методики действовали, но время простых побед прошло. А «монстры» об этом все еще даже не подозревали. Впрочем, это не давало повод самому Рискину впадать в подобное состояние и считать себя единственным, кто видит истинное положение дел.
Неожиданно мигнуло освещение, низко зажужжали насосы внутренней вентиляции, затем, совершенно неожиданно для Рискина, Терри вскочил и бросился к тоже вскочившему Лум-Критчеру.
Они коротко обнялись и разбежались по местам.
«Дебилы», – позволил себе выругаться Рискин, но лишь мысленно.
Напряжение в сети восстановилось, освещение выровнялось, и циклометры в вентиляции запели тише.
– Так, Филипп, вы должны прямо сейчас рассказать, что вы уже сделали. Это очень важно для нас и для вас. Хочу напомнить, что, в случае неудачи, второго шанса у вас не будет. Совсем.
– Да, я понимаю, – сказал Рискин, подавляя вздох. – Извольте, я, конечно же, расскажу, раз мы тут в полной безопасности. Правда, есть одно обстоятельство, которое не дает мне окончательно сформировать стратегическую концепцию контрабандной операции.
– Что за обстоятельство?
– Я до сих пор не знаю, что вы собираетесь вывозить.
– А зачем вам знать?
– Затем, чтобы понимать, карго какого уровня грузоподъемности готовить, нужны ли специальные боксы для защиты от поражающих видов излучений. Классы опасности гравитационной детонации, волновой детонации, диффузионный коэффициент. Я могу долго перечислять эти критерии, мистер Лум-Критчер.
– Я вам скажу плотность груза и габариты. Этого достаточно.
– Мне, может, и достаточно, но таможенному бюро – вряд ли. Им нужная полная ведомость с перечнем из двадцати шести характеристик.
– Вот вы и впишите все необходимые и безопасные для провоза параметры. Какие проблемы?
– Хорошо. Впишем.
– Давайте дальше, Фил, не заставляйте меня тащить из вас каждое слово клещами. Мое время стоит дорого.
В это мгновение на стене что-то шевельнулось, и Рискин вдруг понял, что на него, выпучив глаза, пялится огромный металлический паук. Да, это был тот самый робот-уборщик, которого он видел здесь в прошлый раз. А теперь эта тварь распласталась на стене и слилась с общим бежевым тоном.
Если бы робот не пошевелился, Рискин бы его вовсе не заметил.
– Забавная машинка, правда? Может прибраться на кухне, приготовить еду из натуральных продуктов. А может ассистировать при допросах, выполняя самую грязную, но очень нужную работу. Часто одно только ее появление возле пациента тотчас развязывает ему язык.
– Вы пытаетесь меня запугать, мистер Лум-Критчер? Но зачем?
– Затем, что не уверен в вашей лояльности, дорогой Филипп.
– Что же вас настораживает? На чем основаны ваши подозрения?
Лум-Критчер улыбнулся и повернулся к помощнику. Тот улыбнулся тоже, не отводя взгляда от своего блокнота и не переставая записывать.
– Вам о чем-нибудь говорит имя Роун?
– Старшина Роун? Это наш наставник из департамента обучения и повышения квалификации.
