– Договорились, Донован, – кивнул Джонсон и, сняв трубку, позвонил на проходную, а минут через пять Суздалец уже вошел в кабинет.
И хотя было заметно, что боец немного «принял», выглядел он бодрым, был выбрит, одет неброско, но чисто, что подчеркивало его полуофициальный статус.
– Где машина? – спросил Баллок.
– Как и договаривались, в надежном месте.
– Что за машина? – спросил Джонсон.
– Наша оперативная, – ответил Баллок.
– Присаживайся, Суздалец, – предложил Джонсон, и прибывший с достоинством принял это приглашение.
– Ну я твой отчет видел, полагаю, и Доновану ты все уже рассказал.
– Только не секретную часть, – заметил Суздалец, и Джонсон, покачав головой, вздохнул.
– Значит, продолжим экскурс по новым данным. Итак, есть сведения, подтверждающие и твои наблюдения, Суздалец, что из расположения этой заброшенной базы неоднократно выезжали группы силовой поддержки. Пять-десять человек. Хорошо вооруженные. На определенном этапе их подхватывал полицейский патруль и сопровождал до места, где они расставались, и каждый ехал по своим делам.
– И про деньги… – напомнил Суздалец.
– И про деньги. На регулярной основе с базы с легкой охраной выезжали курьеры, доставлявшие наличку в тайники или в ячейки камер хранения. Также одно время использовалась доставка денег курьерами, якобы развозящими еду. Но потом это почему-то прекратилось.
– Бояться перестали, – предположил Баллок. – Стали действовать более открыто. А откуда дровишки, и так много?
– Удалось подключить тех, кто до времени боялся и молчал. И скрывал результаты слежки. Она ведь постоянно велась, но результаты убирались подальше.
– Понятно. А что насчет других центров и баз противника?
– Есть другие центры, видимо, более высокого статуса, потому что имеются результаты перехвата соединений по скоростной связи. Расшифровать переговоры не удалось, но сами факты и точки входа-выхода засечены. В частности, это та самая база и бывший отель за городом, который также очень активно поддерживал связь с внешним центром. Анализ деятельности персонала «отеля» показывает, что это подразделение разведки. Что-то вроде внешней безопасности, поскольку «сотрудники отеля» имеют множество засвидетельствованных встреч со всякого рода чиновниками и прочими важными персонами. Вплоть до руководителей бандитских группировок.
– А те парни, которых взяли у моего дома, что-то рассказали? – спросил Баллок.
– Нет. Они молчат, несмотря на то что начальство закрыло глаза на методы допроса.
– Может, они под каким-то веществом? – предположил Суздалец.
– Нет, парни умеют отключаться. Какая-то особая форма тренинга.
– А может, это и не тренинг, а врожденная способность, – сказал Баллок.
– Правда, есть еще двое раненых после перестрелки на шоссе. Один все еще под системой, а другой уже разговаривает, но как будто не в себе. Сначала что-то лопочет, а потом вообще свистит…
– Свистит? – удивился Суздалец.
– Не свистит, – возразил Баллок. – Похоже, вам очень специфические клиенты попались. Видимо, из тех, про кого докладывать запрещено. Он не свистит, он не понимает, где находится, и переходит на один из видов передачи информации – аудикодинг. Особой вибрацией связок он передает в сотню раз больше информации, чем посредством адаптированной речи.
– Адаптированной – это… – не понял Джонсон.
– Разговаривают здесь они по необходимости, чтобы не выделяться, а может, еще и потому, что состав атмосферы другой и по-своему им здесь общаться труднее.
– Вы говорите страшные вещи, – покачал головой Джонсон.
– Что скажете про ближайшую к базе противника другую законсервированную базу? – спросил Баллок.
Джонсон развернул карту и ткнул пальцем в нужный объект:
– Форт артиллерийской поддержки. Перечень вооружений неизвестен. Законсервировали как есть, даже без осмотра. Все очень спешили сбежать отсюда.
– Если там имеется сеть подземных коммуникаций, то, возможно, она тянется до самого вражеского гнезда, – предположил Баллок. – Расстояние между базами километров девять.
– Напрямик девять, по шоссе двенадцать.
– Что там на входе, Суздалец?
– Огромные ворота на усиленных петлях, смазанных графитом или чем то похожим. Петли не ржавые. Замки механические, без электропривода, гидравлики или пневматики. Все по-простому.
– Это хорошо, со сложными приводами мы бы намучились, – сказал Баллок.
– Эй, а когда это ты успел посмотреть ворота на той базе? – спросил Джонсон. – И кто тебе разрешал?
– Он сделал это сегодня утром по моей просьбе, Леон. Он сделал это в частном порядке, так что ты ни при чем. А учитывая, какая у него репутация…
– Ну хоть где-то моя репутация пригодилась, – вздохнул Суздалец.
– Ладно. – Баллок поднялся. – Леон, сажай бойца на прием депеш, сам поспи. Ты просто обязан набраться сил перед сражением.
– Каким еще сражением, Донован? – забеспокоился Джонсон, переводя взгляд с Баллока на Суздальца и обратно. – Вы что задумали, ребята?
– Сражение – это образно говоря, – ответил Баллок.
– Образно, – подтвердил Суздалец.
Когда Баллок ушел, Джонсон коротко проинструктировал Суздальца по порядку приема сообщений, выволок из закромов матрас и, бросив его в угол, завалился спать.
Суздалец посматривал на экраны разложенных планшетов и фиксировал на листке дату и время прибытия сообщений. Записывать на бумаге ему было удобнее. Когда сообщения долго не приходили, он со скуки начинал рисовать кораблики, как-никак, жил он возле моря.
Примерно через полтора часа в кабинет Джонсона без стука вошел майор Грейн. Увидев за столом Суздальца, он тряхнул головой, решив, что переутомился, но дежурный приложил палец к губам и указал на спящего. Грейн понял и, приблизившись, присел возле стола.
– Что происходит? – спросил он.
– Готовимся к битве, сэр.
– Совместно с этим, с Томасом Брейном?
– А кто это? – не понял Суздалец.
– Ладно, проехали, – отмахнулся майор и осторожно поднялся, чтобы не шуметь. – Когда он просил разбудить?
– Через два часа.
– Что-то новое приходило?
– Нет, пока все донесения лишь дополняют то, что уже известно.
– Ладно. Тогда разбуди его на час позже. И вообще, меня здесь не было, ты мне ничего не говорил, и я тебя вообще не знаю.
– Слушаюсь, сэр. Информацию усвоил, – сказал Суздалец, и майор ушел.
90
Когда Суздалец разбудил Джонсона, тот еще пару минут повалялся на матрасе, сладко потягиваясь, потом поднялся, помассировал лицо и сказал:
