– И не лги мне, мои родители не простят тебе мою смерть. А я буду являться к тебе каждую ночь в кошмарах.
Она тараторила без умолку, на его памяти было много женщин, но все они кричали во время секса. А эта… настоящая фурия.
Первая на его памяти, молчит и теряется, когда он приближается к ней, зато кричит все остальное время.
– Это долгая история, Элизабет, – уныло произнес он.
– Я же никуда не тороплюсь, – напомнила она, – мне тут жить, видимо.
– Тогда пойдем в пункт сортировки, я по дороге тебе все расскажу.
Она недовольно кивнула и поплелась за ним, ожидая услышать историю. Сейчас уже не так сильно припекало, солнце не очень мешало. Временами Элиза оборачивалась и смотрела, как работают другие люди. Прекрасное зрелище, когда ты можешь просто наблюдать со стороны. Она задумалась и вздрогнула, услышав тихий, но настойчивый голос Кристиана. Элизабет достала блокнот и ручку из заднего кармана: надо записывать все, что он говорит. Возможно, именно эта информация важна Кейт. Заодно она узнает про яд и противоядие.
– Считается, что в винах из сорта винограда «изабелла» повышенное содержание метанола
[1], поэтому он запрещен к использованию в коммерческом виноделии в странах Евросоюза.
Элиза застыла, карандаш завис в воздухе. Такой необыкновенный виноград, имеющий яркий и насыщенный вкус, – под запретом?
– От одной ягоды я умру?
– Нет, но если хочешь, то можешь съесть еще, я не против.
Крис продолжал идти по тропинке, и Элиза потрусила за ним. Грубиян! Она бы ответила ему, но интерес к рассказу про запретный виноград был выше.
– Почему ты его выращиваешь?
– Потому что повышенное содержание метанола – это миф. – Крис остановился, и Элиза наконец его догнала. – Запрет связан с протекционистской политикой Евросоюза, не более. Но я не экспортирую вино из «изабеллы», у меня его никто не купит, я останусь в убытке. Я произвожу его только для проверенных людей и для себя.
Элиза попыталась записать ценные сведения в блокнот, боковым зрением увидев, что Крис уже удаляется. Надо записывать на ходу. Хоть какую-то информацию она получила. Кейт будет рада.
Они шли долго, девушке показалось, что целую вечность. Ноги заныли, снова захотелось пить, она даже оглянулась на виноградные кусты в поисках пресловутой «изабеллы». Ведь если Кристиан выращивает этот сорт для себя, то он точно безопасен. А вкус ягоды такой насыщенный, что хочется есть его без остановки. Но, увы, повсюду был лишь белый виноград.
– Долго еще, – застонала она, – у тебя бесконечные плантации?
– Обычно я езжу на лошади, но сегодня решил прогуляться. И у меня не плантации, а плантация. Она – одна.
– Бесконечная.
Он обернулся.
– Мы почти пришли.
– На обратную дорогу вызови мне такси.
– Сядешь на лошадь.
– Сам садись на лошадь!
– Тогда будешь плестись рядом.
Она уже собралась топнуть ногой, но он внезапно схватил ее за плечи и быстро отвел в сторону. Это случилось молниеносно, и Элиза ничего не поняла. Его руки коснулись ее, но на долю секунды. Раз – и все. Теперь она наблюдала еще более необычную картину: Крис выругался, уставившись на зеленую траву на том месте, где она только что стояла. Он рывком поднял ком земли вместе с густой растительностью, и Элизабет ахнула, заметив маленькие серые шарики. Они пищали. И шевелились.
– Кролики, – недовольно буркнул он.
Казалось, он совсем не рад встрече со зверьками.
– Какие хорошенькие!
Для женщины любые дети будут милые и славные, а если это детеныши животных, то умиления прибавляется вдвойне. Кристиан даже не ожидал, что она кинется на колени, улыбаясь и протягивая руки. Жаль, что он не кролик, сейчас бы побывал в раю. Мотнул головой, отгоняя эти мысли, и сурово произнес:
– Сейчас я их застрелю, сильно не радуйся.
Элиза остолбенела, подняла на него взгляд, не веря в услышанное. Но он решительно направился к сараю, куда съезжались небольшие машины, наполненные грузом – виноградом.
То, что они пришли, уже не радовало ее.
Как он мог убить пушистых зверят? Она дотронулась до одного малыша, тот пискнул и носом уткнулся в ее палец. Кристиан – жестокий садист! Чтобы убить таких лапочек, надо не иметь никаких чувств. Она погладила второго, третий обнюхивал ее руку, и девушка засмеялась. Крольчат было трое, она погладила их, каждого почесала за ушком…
А ушки такие крошечные, кажется, что зверьки и не кролики вовсе. А какие глазки – черные бусинки.
Она не даст малышей в обиду!
Внезапный звук затвора ружья нарушил идиллию.
– Элизабет, отойти.
Она взглянула на Криса, на ружье в его руках, он кивнул и направил дуло на кроличью нору.
– Ты свихнулся?!
– Свихнусь, если не сделаю этого.
– Они же безобидные, – и она легла на землю, прикрывая собой крольчат, слыша их писк.
– Разве? – удивился он. – Они вырастут и сразу же сожрут виноградные лианы.
Теперь он понял, что целится в нее. Отличная картина! Держать ее на прицеле – мечта. Но если это увидит кто-нибудь из работников, его осудят. Он опустил ружье.
– Застрелю потом.
– Малыши ждут маму. – Элиза стиснула зубы. – Похоже, ты не имеешь представления о том, кто такая мать и что значит для нее прийти туда, где она не найдет своих детей.
– Уже поздно, я застрелил ее вчера.
Девушка открыла рот, ее брови выгнулись дугой, глаза округлились.
– Ну… или это был их отец, – продолжил задумчиво Крис, желая продолжить путь, но мысленно он запомнил это место.
Позже он обязательно вернется сюда и закончит начатое.
– Если ты до них дотронешься, я напишу на тебя жалобу в Общество защиты животных. – Элизабет поднялась на ноги и нахмурилась.
Она не забудет этот участок. Завтра она проверит крольчат. Или сегодня… Когда ее отпустят? Утром, судя по тому, что Кристиан настроен что-то там праздновать.
Девушка пошла вперед, явно пытаясь увести изумленного Криса подальше. Вдруг он забудет о кроликах? Хотя такие фанаты своей работы ничего не забывают.
Он удивился ее словам. Эта бестия имела человеческую душу, раз пожалела животных. Может, у нее даже есть сердце… холодное, покрытое коркой льда с сосульками. Кристиан улыбнулся, следуя за ней, в мыслях рисуя ее сердце – снежный комок. Недаром она блондинка, иной цвет не соответствовал бы ее натуре.
Они добрались до сарая слишком быстро, Элизабет хотелось идти подольше. Идти – это не работать, хотя тоже ничего хорошего. Запах винограда ударил в нос, и перед ней предстала картина, которая ей не понравилась: небольшая машина высыпала темные ягоды в специальный бак, а оттуда они выезжали на ленте в руки пятерых женщин. Они убирали ветки, листья и плохие ягоды. Женщины! Элиза перевела взгляд на Кристиана: он улыбался, любуясь их работой. Садист! Родился не в то время! Ему надо было появиться на свет несколько веков назад в Америке, где он смог бы разъезжать на лошади и бить кнутом рабов.
