Я по-дружески его подтолкнула. Так, что он немного расплескал пиво.
– Фрэнк, честно могу сказать, что лучше умру, чем пойду на рейв.
– Ты не знаешь, что теряешь.
– А мне и не надо знать.
– Почему ты решила, что тебе не понравится?
– Просто в этом уверена.
– Ну ты и упрямая.
– А ты идиот.
– Цыц! – прервала нас Лиззи, когда клуб погрузился в темноту. – Начинается.
Сцена осветилась ярким белым светом, и на нее вышла группа. Все начали восторженно кричать, и я сразу ощутила, как мой желудок сделал сальто, а зрение затуманилось.
Не здесь. Не сейчас. Пожалуйста.
Я слегка пошатнулась и уперлась в Фрэнка.
– Поппи, ты в порядке? – спросил он, положив руки на мои плечи, чтобы не дать мне упасть.
Я некстати обнаружила, что вцепилась в его футболку, пытаясь устоять.
– Все нормально. Просто голова немного закружилась.
Вдруг я ощутила другую, более крепкую хватку на плечах – Лиззи тянула меня к себе.
– Она в порядке, – огрызнулась Лиззи. Затем повернулась и влепила мне несильную, но резкую пощечину. – Приди в себя.
Я уже собралась ударить Лиззи в ответ, когда поняла, что опять могу дышать. Ее ощутимое проявление заботы сработало. Я снова в порядке. Я глотнула еще немного воздуха, чтобы удостовериться: все в норме, слава богу.
Еле-еле предотвратив непоправимое, мы переключили наше внимание на группу. Райан, солист, с которым я общалась в «Замке и ключе», кричал в микрофон и заводил толпу, пока участники группы настраивали инструменты. На сцене его застенчивость испарилась. Я еще раз глубоко вдохнула и разрешила себе посмотреть на Ноя. Он выглядел так же невероятно хорошо, как мне помнилось. Игнорировал бушующую толпу и сосредоточился на настройке электрогитары. Темные волосы упали на глаза. Он был одет в темные джинсы и светло-зеленую клетчатую рубашку с закатанными рукавами. Ладно, он выглядел потрясающе.
Лиззи прервала мои непозволительные мысли:
– Не вижу остальных.
– Думаю, придется подождать до конца выступления, чтобы найти их, – сказала я, все еще глядя на Ноя.
– Ну, по крайней мере, он составил нам компанию.
Она показала на Фрэнка, который стоял рядом с нами, а не со своими дружками кретинами. Его поведение изменилось. Зеленые глаза были прищурены. Он переводил взгляд с Ноя на кричащих девушек, бросающихся на сцену в отчаянной попытке привлечь его внимание, и обратно. Фрэнк непроизвольно выпятил грудь. Увидев, как задергались его огромные бицепсы, я захихикала. Очевидно, он не привык к такой конкуренции.
Группа без всякого вступления начала играть первую песню, и все будто сошли с ума. Толпа принялась прыгать и кричать. По сравнению с прошлым разом их выступление было лучше – совершеннее и слаженнее. И их музыка заряжала. Обычно мне не хочется танцевать. Я предпочитаю стоять в сторонке и беззаботно кивать в такт. Но сегодня мое тело двигалось само. Я посмотрела на Лиззи. С ней происходило то же самое.
Наконец мне удалось заметить Рут. Она находилась у самой сцены, перед Уиллом. Танцевала соблазнительно и слишком медленно для музыки. Я бы назвала это стриптизом. Она приседала почти до пола, крутя бедрами и выгибаясь так, что практически выставляла напоказ свою промежность. Уилл выпучил глаза, стараясь сосредоточиться на басах. Я подтолкнула Лиззи и показала на этот спектакль. Она перевела взгляд с Рут на Уилла и расхохоталась.
Когда группа перешла ко второй песне, я повернулась к Фрэнку, который, к моему удивлению, тоже пританцовывал.
– Мои глаза подводят меня? – спросила я его, придвигаясь ближе, чтобы он мог меня расслышать. – Или тебе на самом деле весело?
– Они неплохи, – крикнул он в ответ. – Хотя гитарист выглядит, как настоящий идиот. Неужели он этого не понимает?
Мы посмотрели на Ноя. Он полуприкрыл глаза, порхая пальцами вверх-вниз по грифу гитары. Группа девушек кричала ему что-то, но он не обращал на них внимания. И только одна решительная на вид блондинка не кричала. Она стояла прямо под ним, цепляясь руками за сцену. Красота девушки пугала. Я мельком увидела ее силуэт, когда расступилась толпа. Она пристально смотрела на Ноя сквозь светлые, как масло, волосы и медленно кивала под музыку своей великолепной головой – я всегда старалась выглядеть так же, но не получалось.
В какой-то момент девушка встретилась с Ноем глазами, и на его лице расплылась широкая улыбка, демонстрирующая красивые белые зубы. Мой желудок совершил кульбит, и я отвернулась, не желая смотреть на продолжение.
– Видишь, он настоящий идиот, – продолжал Фрэнк. – Почему он все время прикрывает глаза? Кем себя возомнил? Ты же не из Kasabian
[13], приятель.
К своему удивлению, я засмеялась:
– Ты завидуешь, потому что у тебя нет фанаток.
Фрэнк снова выпятил грудь:
– С чего ты взяла? Конечно, есть. Видела бы ты девушек, которые приходят посмотреть, как я играю в регби!
– Нет, спасибо.
– Их море! И все они подбадривают меня с боковой линии.
Я скорчила гримасу:
– Дай-ка догадаюсь. Никто из них не носит курток, хотя сейчас холодно. Они чересчур накрашены, хотя всего лишь пришли на игру. А после загоняют тебя в угол паба, одетые в большие регбийные футболки как в мини-платья, и пытаются впечатлить тебя своими познаниями в игре.
Фрэнк выглядел озадаченным:
– Откуда ты узнала?
Я закатила глаза:
– Что с тобой случилось, Фрэнк? Я думала, мы подружились на почве взаимной ненависти к таким людям.
– Эй, Поппи, я знаю, что они глупые. На самом деле они мне не нравятся.
– Не нравятся?
– Нет. Но все же! Так я ощущаю себя невероятно крутым. Даже если их общий IQ – минус двести восемь.
– Так-то лучше.
Он допил пиво и поставил бутылку на пол, а потом взял меня за руки:
– Пойдем потанцуем.
Обычно я не танцевала на публике, но с Фрэнком не чувствовала смущения. Он кружил и наклонял меня назад так, что мир переворачивался вверх тормашками. Даже Лиззи потеплела по отношению к нему. В какой-то момент он схватил ее и крутанул, как папа, пытающийся в парке довести свою дочь до тошноты. Лиззи закричала, но, судя по ее виду, ей это понравилось. А потом Фрэнк устроил со мной бальные танцы по всей задней части клуба.
– Знаешь, не надо слов «я же тебе говорила», но, думаю, мне нравится эта музыка, – прокручивая меня под своей рукой, сказал он.
