Конечно, Ной выглядел потрясающе. На нем были красная клетчатая рубашка и джинсы. А еще… он насвистывал. Я побежала к двери поприветствовать его, разглаживая воображаемые складки на платье. При этом почувствовала очертания подходящего нижнего белья – ничего роскошного, просто необычайно неуместный рождественский подарок от тети. Розовый кружевной бюстгальтер с соответствующими кружевными трусиками. Я никогда не надевала этот набор и пока не планировала показывать его Ною, но, знаете ли, девушка должна быть готова ко всему.
Я увидела тень через стекло входной двери и оторопела. Открыла дверь.
От его приветливой улыбки мои колени превратились в желе.
– Привет, красотка. Готова увидеть мою скромную обитель?
Я смогла лишь кивнуть.
Ной протянул мне руку, и мы пошли по подъездной дорожке.
Вечер был красивым. На небе ни облачка, а воздух благоухал, что странно для этого времени года. При прикосновении к Ною я почувствовала электрические разряды, а чтобы спокойно дышать, мне потребовалась полная концентрация. Так и не проронив ни слова, мы дошли до конца улицы и свернули на другую. А через минут пять подошли к небольшому многоквартирному дому.
– Дом, милый дом, – сказал Ной.
Я не могла не задаться вопросом: где же, черт возьми, его родители?
Он повозился с ключами, затем открыл дверь и пригласил меня внутрь.
На полу лежал роскошный красный ковер, стены были выкрашены в кремовый цвет. Мы вошли в лифт, и Ной нажал кнопку верхнего этажа. Мое сердце заколотилось. Я осознала, что мы одни. На самом деле одни. Меня охватили страх и волнение. Мы молча ехали в лифте, и я все гадала, чего же он ждал от меня.
Лифт открылся и явил взору всего две двери. Ной повел меня к правой и вставил ключ в замок.
– Заходи, – перешагнув через порог, сказал он.
Я глубоко вдохнула и последовала за ним.
Здесь было потрясающе, скорее даже невероятно. Стены гостиной выкрашены в светло-голубой, пол – из необработанного дерева, а большая часть пространства занята огромным диваном.
Это место было пропитано Ноем. Его присутствие чувствовалась везде – от небрежно разбросанных потрепанных книг до стопок пожелтевших газет. Его гитара сразу же бросалась в глаза, а на стены вместо постеров он прикрепил любимые пластинки. Я заметила, что семейные фотографии отсутствовали, зато были «претендующие на художественность» снимки группы. И вновь задалась вопросом: почему он жил один?
Ной устроил мне небольшую экскурсию, и я попыталась не выказывать своего удивления. О такой кухне – с алюминиевыми холодильниками и мраморными столешницами – мечтал любой шеф-повар. В ванной комнате, в которой могла уместиться вся моя спальня, – гигантское джакузи и огромная душевая.
Показывая свою спальню, Ной приоткрыл дверь и тут же закрыл, но я успела разглядеть двуспальную кровать невероятных размеров. Я старалась не думать о том, сколько девчонок уже здесь побывали.
Ной отвел меня обратно в гостиную и предложил выпить.
– Воды! – нервно пропищала я, ощущая, будто мы стали незнакомцами.
Он принес со своей идеальной кухни стакан, добавив в него кубики льда из огромного холодильника. Передал его мне и опустился на кожаный диван, распластавшись по его поверхности. Я попыталась не думать, сколько девчонок, должно быть, побывали на этом диване, но с треском провалилась.
Я стояла, скрестив руки. Крепко удерживая стакан в одной руке, старалась определить, насколько сама не соответствую этому месту.
Ной, который явно не догадывался о моих душевных терзаниях, улыбнулся и сказал:
– Держу пари, тебе интересно, зачем я привел тебя сюда.
Чтобы соблазнить меня? Воспользоваться мной? Напугать меня до чертиков своей до сумасшествия идеальной квартирой?
Я сделала глоток воды, чтобы промочить невероятно сухое горло.
– Да, мне любопытно.
Теперь я должна была снять одежду? Мне захотелось сбежать.
Ной взял меня за руку и посадил на диван рядом с собой. Потом приподнял мой подбородок, чтобы я смотрела на него. Я же изо всех сил старалась не упасть в обморок.
– Поппи!
Я сглотнула.
– Мы с тобой отлично провели тот день, но мы не занимались тем, чего хотели в действительности, верно?
Мы должны были заняться сексом в кафе? Я покачала головой. Кружево моих трусиков раздражало кожу на бедрах.
– Я привел тебя сюда, чтобы мы могли… поговорить. Обо всех серьезных вещах, которые мы успешно игнорировали в тот день.
У меня распахнулся рот.
– Поговорить? – ошарашено повторила я.
Ной выглядел удивленным:
– Да. А зачем мне еще приводить тебя сюда?
Страх и неловкость исчезли. Господи! Я была такой глупой! Поговорить! Конечно. Разговор. Как у обычных людей. И зачем я себя накручивала?
Когда напряжение испарилось, я прижалась к боку Ноя и посмотрела на него:
– Не знаю. Конечно. Да. О чем хочешь поговорить?
Он выглядел растерянным от полной смены моего настроения, но решил не акцентировать на этом внимание.
– Мне кажется, я многое должен тебе рассказать… о себе, – запнулся Ной. – Я считаю, ты должна… ну… знать кое-что обо мне, пока мы не начали встречаться.
Меня тронула его робость, поэтому я придвинулась поближе и наслаждалась ощущением его рук.
– Это насчет того, что ты – вавилонская блудница
[19] мужском обличье?
Он растерялся еще больше:
– Что?
– Все нормально. Я уже измучилась из-за мыслей обо всех тех девчонках, которых ты, должно быть, приводил сюда. – Я не понимала, почему говорила это. – Так что продолжай, добавь мне страданий рассказами о том, какой ты жеребец.
Ноя это не впечатлило.
– Думаешь, я приводил сюда девушек?
– Ной, это место – как магнит для красоток. Удивлена, что ты не установил здесь вращающуюся дверь.
Внезапно я оказалась выпущенной из его объятий. Он поднялся, и в глазах его отразилась боль, а на лице – злость.
– Я никогда никого не приводил сюда, Поппи, – глядя мне прямо в глаза, сказал он.
От нашего зрительного контакта мое сердце снова зачастило, и я ощутила адреналин, курсирующий по моему телу. Каким-то образом я умудрилась понять все совершенно неправильно.
