«Какая странная женщина», – подумал Рейн. Он никогда раньше не испытывал ненависти и симпатии одновременно. Да и эти две недели были странными. С Анитой он проводил больше времени, чем с семьей и друзьями. Чаще всего она вела себя как безэмоциональная сука. И на этой неделе она была в своей стихии из-за драмы, разворачивавшейся на их глазах, поэтому раздавала приказы, поуволъняла каждого как минимум пару раз и выдвигала неразумные требования.
Но в один прекрасный момент, когда Рейн не спал двадцать второй час, он глупо пошутил, и она захихикала, прикрывшись волосами. А когда передавал ей кофе и их пальцы встретились, она вздрогнула и бросила на него взгляд поверх своей чашки. Да и сейчас он был уверен, что она подумывала, не взять ли его за руку.
Каждые несколько минут или около того экран вспыхивал зеленым. Когда Рейн впервые увидел это несколько недель назад, он от страха чуть не выскочил из кожи. Теперь он не так этого боялся. Не сейчас, когда они вроде бы взяли все под контроль.
Еще одна вспышка.
– Надо было купить попкорн, – нарушая молчание, съязвила Анита.
Рейн засмеялся:
– Да. Это уже превращается в мелодраму, не так ли?
Взгляд Аниты не отрывался от экрана.
– Определенно мелодрама. Давай продадим сценарий Дрю Бэрримор и заработаем свои миллионы.
Она наклонилась и застучала по клавиатуре, чтобы измерить еще один показатель. А потом снова выпрямилась.
Рейн почувствовал, как во рту пересохло от вопроса, который он собирался задать:
– Мы нашли их. И что теперь? Настало время их разлучить?
К его удивлению, доктор Бомонт медленно покачала головой:
– Пока нет.
Рейна это сбило с толку:
– Что? Но люди в опасности!
Она повернулась и сердито посмотрела на него:
– Ты и правда указываешь мне, что делать?
– Конечно, нет, – пролепетал Рейн. – Но я думал… ну… это совпадение – не шуточное дело. Я думал, к этому моменту мы отправим туда команду ловцов.
Она все так же прожигала его взглядом. Он не мог поверить, что всего мгновение назад эта женщина вызывала в нем нежные чувства. Должно быть, дело в недосыпе.
Анита смогла взять себя в руки и снова перевела взгляд на код:
– Эта пара умудрилась выработать… иммунитет друг к другу. Я никогда такого не видела, но, думаю, на какое-то время мы в безопасности. – Она вздохнула и запустила пальцы в волосы. – Это к лучшему, иначе мы все, вероятно, уже были бы мертвы.
Рейн не знал, что сказать. Он был уверен, что это запрещено.
– Разве это не лучше для них? Если мы разлучим их сейчас? В смысле, раз уж нам все равно придется это сделать. Ведь это не приведет ни к чему хорошему. Зачем ждать дальше?
Анита отмахнулась:
– Все нормально. Пусть насладятся моментом. Это не продлится долго, не так ли? К тому же так намного веселее.
На ее губах появилось некое подобие улыбки. Рейн понял, что она в самом деле наслаждается этим, упивается.
– Еще кофе?
Ему нужен был повод, чтобы убраться подальше от нее.
Она охотно кивнула:
– Да, пожалуйста.
Рейн взял пустые чашки и ушел. Он обернулся и вновь посмотрел на Аниту. В его отсутствие она еще ближе склонилась к экрану, а глаза жадно вчитывались в данные. Анита создаст им проблемы, Рейн знал это.
Глава 17
МЕНЯ РАЗБУДИЛ НЕ БУДИЛЬНИК, а мама, которой пришлось трясти меня, чтобы я открыла глаза.
– Поппи, вставай. Твой будильник не сработал из-за того, что электричество отключили. Ты опаздываешь в колледж.
Я подскочила и посмотрела на часы на стене. Плохо дело. Затем схватила полотенце и метнулась в ванную, чтобы принять сверхскоростной душ.
Несмотря на взбудораженность, свербящую во мне из-за нехватки времени, меня переполняло… счастье. Я чувствовала себя, как питон, который блаженно переваривал роскошный обед, купаясь в солнечных лучах. Никогда такого не испытывала.
Как ни странно, ко всему прочему я представляла собой клубок непредсказуемой энергии, мой разум в любой момент переключался на мысли о Ное. Это любовь? Должна ли я чувствовать себя так хорошо, что самой тошно?
Я повернула кран с горячей водой и позволила воде смыть последние следы сна. Намыливая голову, я думала о Ное. Нанося кондиционер – думала о Ное. Пока брила ноги и окрашивала воду в кроваво-красный цвет, порезавшись станком из-за своей рассеянности, – думала о Ное…
Из наваждения меня вырвала нервничающая мама, заколотив по двери и сказав, что теперь я наверняка опаздываю.
Это был день мокрых волос. Я натянула джинсы и футболку, быстренько нанесла тушь на ресницы и уже через пять минут вылетела за дверь, зажимая в руке батончик и размахивая мокрыми волосами, которые сосульками болтались вокруг лица. Я пробежала по подъездной дорожке и врезалась в Лиззи, которая вынырнула из-за куста, словно шпион.
– Проклятие! – еле переводя дух, воскликнула я. – Лиззи, какого черта ты делаешь у моего дома?!
Она не потрудилась объяснить.
– Поппи, я уже вечность тебя здесь жду. Кстати, выглядишь дерьмово. Ты почему не высушила волосы? Так… какого черта произошло? Ты переспала с ним? Это было потрясающе? Или ужасно? Было больно? Ты плакала? Ты увидишься с ним еще?
Я поглаживала ноющую руку, которая приняла на себя весь удар при столкновении.
– Лиззи, ты не могла подождать до колледжа?
Она замотала головой.
– Конечно, нет. – Она взяла меня под руку и потащила по улице. – Так что произошло?
Я покраснела и попыталась сформулировать предложение:
– Э… ну… это было хорошо.
Лиззи потянулась и свободной рукой ударила меня по руке, как непослушного ребенка.
– Ай!
– Ты издеваешься? Мне нужны подробности.
Я вывернула руку из ее хватки и стала поглаживать уже в двух местах, пострадавших от нее.
– Серьезно, Лиззи, нельзя применять физическое насилие, чтобы добиться информации от людей.
– Можно!
– Ну, если прекратишь атаковать меня, то я, возможно, кое-чем с тобой поделюсь.
Лиззи подняла руки, показывая, что она сложила оружие.
– Ладно. Больше никакого насилия, обещаю. Кажется, я просто слегка перевозбудилась.
– Кажется?
