Я вспомнила об обмороках, которые произошли, когда я познакомилась с Ноем. Тогда я убедила себя, что это как-то связано с ним. А сейчас не могла не улыбнуться при этой мысли. Я ведь и правда в какой-то момент поверила, что у меня на него аллергия. Так глупо. Но, оказалось, это никак с ним не связано.
«Я часто виделась с ним, и мое тело вернулось в нормальное состояние. Да, бывали моменты, когда у меня перехватывало дыхание, а сердце словно порывалось выпрыгнуть из груди, но в этом виновата любовь, ведь да? Вот откуда брались все эти клише. Любовь активизирует адреналин». Я знала все об адреналине от доктора Эшли. А также о спровоцированных стрессом защитных реакциях, которые иногда применяло без разрешения мое тело.
– Кажется, ты погрузилась в свои мысли, Поппи.
– А?
– Хочешь поделиться чем-нибудь с классом? – Он улыбнулся своей же шутке.
Ненавижу, когда люди так делают.
– Э…
Стоило ли? Почему бы и нет! Мама с папой хорошо ему платят.
– А такое возможно? Могут ли отношения с парнем как-то влиять на это? Кажется, все улеглось, с тех пор как мы вместе.
Он кивнул и соединил пальцы перед своим лицом.
– Понимаю.
– Это может быть простым совпадением. А возможно, наконец-то сработали мои дыхательные упражнения.
– Но, возможно, это и не совпадение.
– А как считаете вы? – бросила я ему вызов.
Доктор поднял свою золотую ручку. Я подумала, что он собирается снова делать заметки, которые мне нельзя посмотреть. Но этого не случилось. Он просто начал поигрывать ею.
– Хм. Хороший вопрос.
Я затихла.
– Когда дело касается мозга, редко говорят о совпадениях. Якобы даже ошибки на самом деле очень логичны. – Он на мгновение задумался. – Так что интересно, что твои… симптомы, за неимением лучшего слова, пошли на убыль, когда ты обзавелась спутником.
Я улыбнулась в ответ на его формулировку. Прозвучало так, будто Ной сопровождал меня на балы в местный деревенский клуб или куда-то еще.
– Так что, вероятно, эта проблема возникла из-за неотъемлемой потребности быть желанной.
Секундочку! Эта часть прозвучала странно.
– И теперь, наконец найдя того, кто хочет тебя, ты чувствуешь себя нужной.
Я сжала кулаки.
– Все совсем не так! – выпалила я.
Доктор Эшли, казалось, забеспокоился. Он заерзал на стуле, снова превращаясь в профессионала.
– Не волнуйся, Поппи. Это совершенно нормально.
Нормально? Разве это слово не запрещено произносить на терапии? И в современном обществе? Больше нельзя было говорить «нормально». Это правило шло следом за «Прости» и «И ты меня прости». Скажешь слово «нормально» – и все автоматически ответят: «В каком смысле?», думая, что они очень умны.
Я почувствовала, что моя раздражительность взбурлила быстрее обычного. И саркастично произнесла:
– О, так это нормально, да? – Я усмехнулась, наморщив нос. – Нормально, что проблемы всех женщин возникают из-за потребности в одобрении мужчин?
Он, как всегда, сохранял спокойствие, хотя было заметно, что я оказалась на грани срыва.
– Я такого не говорил, Поппи.
– Вы намекали на это.
– Нет.
– Да, намекали.
Он отложил ручку и вздохнул:
– Я не собираюсь с тобой спорить, Поппи.
– Вы действительно так думаете? – Мой голос надломился. – По-вашему, я счастлива сейчас… то есть психически здорова, лишь потому, что обзавелась парнем?
Он поднял так хорошо знакомую коробочку с платками, достал один и передал мне.
Проклятье! Я и не осознавала, что начала плакать. И так почти каждый сеанс. Я постаралась взять под контроль свои эмоции, но в мыслях продолжало бурлить слово «одобрение», словно чайник с ядом.
– Ты чувствуешь себя лучше, Поппи?
Я кивнула:
– Да, спасибо.
– Как думаешь, мы можем попробовать одно упражнение?
Снова кивок.
Теперь его голос был тихим, успокаивающим, будто он читал сказку на ночь:
– Как зовут твоего парня?
– Ной.
– Ной? Ладно. Я хочу, чтобы ты устроилась поудобнее, расслабилась и закрыла глаза.
Я сделала, как он сказал.
– Хочу, чтобы ты представила себе, что Ной по какой-нибудь причине не сможет стать частью твоей жизни, что ты никогда не увидишь его. Что он исчез без предупреждения.
Я откинулась на стуле и предположила такой вариант. Практически сразу в груди стало тесно, а дыхание затруднилось.
– Представь, что ты просыпаешься каждое утро и знаешь, что больше не увидишь его.
И я представила это. Представила, как просыпаюсь в кровати, солнце светит в окно, но это не радует меня. Представила, что никогда не смогу ощутить его запах, никогда не смогу увидеть его улыбку. В горле возник ком. Представила, как прохожу мимо его дома, зная, что он там больше не живет. Представила, как сижу на пустыре Мидлтауна и вспоминаю наш первый поцелуй. Но я буду сидеть там одна, и он никогда не присядет рядом. Я хватанула ртом воздух.
– Осторожно, Поппи. Дыши. Дыши.
Но голос доктора Эшли, казалось, звучал издалека. Грудь вздымалась, паника сдавила горло. Я открыла рот, но не смогла глотнуть воздуха. Я задыхалась. Но могла думать только о Ное. И о боли. Боли из-за того, что он не будет со мной вечно.
Опустилась темнота, и я безрассудно ввалилась в нее. Падала… и падала… смутно услышав, как кто-то издалека прокричал мое имя.
Грусть. Невероятная грусть, от которой сводило живот. Казалось, мое сердце кто-то в буквальном смысле разорвал на две половинки. Я могла слышать крики, но не могла ничего видеть. Меня окружала темнота… А потом я очнулась.
– Поппи! Поппи! Ты меня слышишь?
– Ой!
Кто-то слегка похлопывал меня по лицу. Темнота сменилась замешательством. Черт! Где я?
– Поппи! Думаю, она очнулась.
Я постепенно начала осознавать, что у меня есть тело. Вновь смогла почувствовать свои конечности. Они болели. И там, где я находилась, мне было некомфортно. Это точно не моя кровать. В ней было гораздо удобнее.
Мне хотелось открыть глаза, но не хватало сил, чтобы сделать это. Поэтому я держала их закрытыми.
– Поппи, если слышишь меня, пошевели пальцами.
Пошевелить? На это мне хватит сил. Я приказала мозгу пошевелить мизинцем, и он подчинился. А я почувствовала движение пальца.
– Ты очнулась. Хорошо. Поппи, когда будешь готова, постарайся открыть глаза. Не торопись.
