– Что ты здесь делаешь?
– Ты не ответила на мое сообщение.
Я иду, не дожидаясь, пока ты последуешь за мной. Мои ноги хотят уйти, они жаждут бежать, хотя сердце говорит замедлиться и позволить тебе догнать меня. Или это просто привычка?
Ты успеваешь за мной, твои длинные ноги легко позволяют тебе не отставать.
– Так что? – спрашиваешь ты.
Я стараюсь не смотреть на тебя, но украдкой все же бросаю взгляд. И это ошибка. Ты выглядишь измученным. Похоже, это на самом деле. Глаза красные от недосыпа и широко раскрыты от отчаяния. Снова чувствую власть, покалывающую электричеством в кончиках пальцев, несмотря на шок от нашей встречи.
– Не знала, что ответить, – говорю я. Хотя даже этого тебе не должна.
– Так ты не знаешь, любишь ли меня?
Я запрокидываю голову к солнечному небу.
– Риз! Какого черта ты вообще говоришь об этом?
Мы на углу у перехода. Я выхожу на дорогу, но ты хватаешь меня за руку и тянешь обратно на тротуар.
– Я скучаю по тебе, – говоришь ты. – Думаю, что совершил ошибку.
Вот что я должна делать:
Ничего не чувствовать
Послать тебя
Продолжить идти
Вот что я на самом деле чувствую:
ТАКОЕ облегчение
Счастье
Надежду
Я знала! Знала. Знала, если буду терпелива, ты вернешься ко мне. Знала, ты никогда не любил ее по-настоящему, ты всегда любил меня! Может, в этот раз у нас получится? Даже после всего, что произошло.
Вот что я делаю в итоге:
Молчу
Позволяю тебе держать меня за руку
– Молчишь… – Ты заполняешь паузы вместо меня. – Послушай, Амели, мне очень жаль. Мне так жаль, что я ушел к ней. Не подумал. Это была попытка отвернуться от настоящего счастья с тобой. Это неправильно. Совсем неправильно. Это ничего не значило. Я просто растерялся. Она тебе не ровня.
Я отпускаю твою руку и перехожу дорогу, притворяясь сильной и недоступной, но готовой слушать дальше. Знаю, что забавляю тебя. Чувствую нависшую опасность возвращения Нас. И это ты тоже знаешь. Мы идем своей обычной дорогой в колледж, как в старые добрые (и недобрые) времена, когда твое молчание на этом пути было сродни пытке.
Ты обещаешь мне весь мир. Извиняешься за все, что, как тебе кажется, ты когда-либо сделал неправильно. Однако упускаешь из виду настоящие извинения, например, за то, что случилось в Шеффилде. За то, как ты убивал меня. Вместо этого ты извиняешься за то, на что, по-твоему, я злюсь.
– Я испугался своих чувств. Когда мы встретились впервые, был в стельку. Это все она. Я был слишком пьян. То есть, грубо говоря, она воспользовалась ситуацией…
Я так долго ждала, чтобы услышать все это. Каждое слово расплавляет мое ледяное сердце. Облегчение пульсирует, освобождая каждую мышцу. Так всегда было между нами – я задерживала дыхание, а потом, когда думала, что потеряю сознание, ты возвращался ко мне. Твоя любовь возвращалась.
Я еще никогда не ждала тебя так долго.
Столько раз теряла сознание и приходила в себя. Прошло уже несколько месяцев, Риз. Месяцев. Но ты вернулся, все-таки вернулся, и это заставляет меня светиться от счастья. Но… но…
Прошло достаточно времени, и я обратилась за помощью, чтобы разобраться во всем этом. Иду дальше. Переставляю ноги. Держусь. Ничего не отвечаю. Иду к Джоан – она поможет мне. Я больше не верю в то, что смогу осмыслить что-либо сама.
Как ни странно, ты не можешь справиться с моим молчанием.
– Амели, пожалуйста, поговори со мной. Это пытка. Ты вообще слушаешь? Я люблю тебя. Ты что, не слышала меня? Я! Люблю! Тебя!
Я срываюсь на секунду и теряю бдительность. Поворачиваюсь, чтобы посмотреть в твое красивое, полное отчаяния лицо.
– Ты очень странно это показываешь, – бросаю я.
Твои глаза расширяются, видно, что ты готовишься к спору, который, без сомнения, выиграешь. И все же тебе удается сбить меня с толку.
– Я знаю, – признаешь ты. – Мне очень жаль, Амели. Мне очень жаль. Я так облажался, все испортил. – Ты останавливаешься и прислоняешься к чьей-то изгороди. Я не могу не остановиться вместе с тобой. Никогда не видела тебя таким, никогда. Ты снимаешь шляпу и выглядишь таким уязвимым без нее, сжимаешь ее в руках, сминая поля. – Я не знаю, что со мной не так, Амели, – выдыхаешь ты. – Чувствую себя разбитым. Знаю, что всегда винил тебя и причинил тебе боль, и мне жаль… Потому что это все я. Проблема во мне. Что со мной не так, Амели?
Трясешься.
– ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СО МНОЙ НЕ ТАК?
Ты плачешь. Падаешь и растворяешься в себе, пока я стою здесь в полном шоке.
– Амели, ты мне нужна!
Смотришь на меня сквозь слезы.
– Мне было так хорошо с тобой. Так хорошо…
Мое сердце начинает рваться к тебе, как собака, которая тащит своего хозяина на поводке. Я люблю тебя, Риз, и мне невыносимо видеть тебя таким. В моей голове возникают разные мысли. Опасные, типа «Это прорыв, который нам нужен, и он любит меня. Посмотрите, как сильно он страдает. Видимо, это и правда так».
Ты плачешь. Ты, а не я. Здесь, на людях. Где любой может пройти мимо. Мы квиты. Ты наконец-то заставил плакать себя, а не меня. Возможно, все между нами будет хорошо.
Я протягиваю руку, чтобы утешить тебя, зная, что физический контакт погубит меня.
– Это такой хаос. Амели, помоги мне. Я люблю тебя. Ты единственная, кто может…
И как раз перед тем, как я коснусь твоего плеча, раздается голос.
Бежать.
«Беги, – шепчет он. – Сейчас же! Иди! Беги! Оставаться здесь небезопасно».
Моя рука застывает в воздухе. Откуда доносится этот голос?
Я скажу тебе.
Это моя интуиция.
Я пообещала себе, что буду слушать ее. Торжественно поклялась и должна, должна, должна это сделать. Потому что, слушая свое сердце, как и голову, я ничего не добьюсь. Теперь моя очередь взять руль в свои руки. Я же обещала.
Не касаюсь твоего плеча. Не говорю: «Тише, тише». Не позволяю сказке сбыться не сейчас. Единственный способ уйти – это сказать себе, что если ты действительно любишь меня, как утверждаешь, то можешь подождать.
Я делаю шаг назад, и ты поднимаешь на меня взгляд. Слезы все еще текут по щекам.
– Амели, пожалуйста! Хотя бы сядь рядом со мной. Ты нужна мне. Пожалуйста…
Я отрицательно качаю головой.
– Мне надо идти на урок музыки. – Делаю еще один шаг назад.
