– Бабушка разрешила, – ответил Максим, – иди, внучок, поздоровайся со старушкой.
– С кем? С какой бабушкой? Она умерла полгода назад! – возмутился мальчонка и заткнулся, когда увидел, кто сидит за столом.
Заранее проинструктированная Максимом бабка положила на стол новенькую папку с документами и теперь смотрела на «внука».
– Узнаешь? – спросил того Максим. – Нет? Странно. Ты повнимательнее посмотри, вдруг вспомнишь что. Римма Михайловна, вы хотели ему что-то сказать?
Бабка встрепенулась, кивнула и попыталась отстегнуть кнопку на прозрачном клапане. Но делала это неловко, пальцы ее дрожали, и пауза затянулась. «Внучок» дергался, как рыба на крючке, мобильник у него в кармане звонил не переставая, и Максим решил ускорить ход событий.
– Позвольте, – он швырнул «внука» на вторую табуретку за столом, забрал из рук у бабки папку и быстро разобрался с застежкой. Раскрыл ее, и по очереди, не давая их «внуку» в руки, продемонстрировал ему каждый документ.
– Так, начнем с паспорта, вот адрес, вот фамилия, имя и отчество. И фотография заодно. Видел? Видел, поехали дальше. Пенсионное тебе неинтересно будет, обойдешься. Вот сюда смотри, и внимательно смотри, скотина. Свидетельство видишь? Читай, что здесь написано! Вслух читай! – Максим нагнулся, и последние слова проорал «внуку» в ухо. Он дернулся, сжался в комок, но все же прочел – тихо и постоянно запинаясь:
– Договор на передачу квартиры в собственность… номер… от… субъект права… адрес…
– Еще раз читай, сволочь, до тех пор читай, пока не поймешь, чья это квартира! Гнида, тварь недоношенная, читай! – «Внук» протявкал что-то, но Максим его не слышал. Смахнул на угол стола бабкины документы, сгреб «собственника» за короткие, тщательно прилизанные волосенки и дважды приложил его лбом о столешницу.
– Ой, – взвизгнула бабка, – ой, не надо, вы его убьете!
«Обязательно». Максим выкинул «внука» в коридор, вышел следом, обернулся на пороге и попросил:
– Римма Михайловна, вы пока здесь посидите, пожалуйста. Мы там поговорим, – и грохнул дверью за собой. «Внук», придерживаясь за стену одной рукой, брел по коридору к входной двери, рукавом второй он вытирал разбитый нос и гнусаво угрожал Максиму «позвонить нужным людям».
– Гузикову, что ли? Валяй, звони. Что он тебе ответит, интересно. Если вообще ответит. Давай, прямо сейчас, – Максим обыскал остолбеневшего «внука», в заднем кармане джинсов нашел мобильник и в телефонной книге действительно, нашел абонента по имени «Феогност. М». Максим нажал кнопку вызова, но автоответчик сообщил, что аппарат абонента выключен. «Туда тебе и дорога». Максим улыбнулся, запихнул мобильник в карман куртки «внука», встряхнул его за ворот так, что мальчонка затылком врезался в стену.
– Слушай, телепузик, внимательно. Еще раз здесь объявишься – я тебе кишки выпущу и на заборе развешу. Как гирлянду на елочке. Бабка в курсе, она знает, кому звонить, я тут недалеко буду и подъеду быстро. Тебе все понятно? Не вижу, – два удара наотмашь по лицу, и «внук» подтвердил свою способность усваивать информацию.
– Отлично. А теперь катись отсюда. – Максим открыл дверь, вытолкнул «внука» из квартиры и вышел следом за ним. Тот равновесие не удержал, оступился, схватился за перила, но все же плюхнулся задом на бетонную ступеньку. Но подняться не успел – от пинка по ребрам слетел вниз, на площадку между вторым и третьим этажом. И дальше, на второй этаж, так же быстро и тихо, без криков и стонов. Максим шел следом за «внуком», «помогал» ему преодолеть очередной лестничный пролет, пока они оба не оказались на первом этаже. Дверь одной из квартир открылась, на пороге показались двое – парень и девушка. Они топтались в коридоре, не решаясь сделать шаг вперед, и смотрели то на Максима, то на «внука» с окровавленной и перекошенной рожей.
– Квартиру вскрыть хотел, – пояснил молодым людям Максим, – а я его застал.
– Может, в полицию позвонить? – предложил парень, и девушка согласно закивала головой.
– Не надо, – отказался Максим, – он все понял, осознал, обещал, что больше так не будет, и уже уходит.
«Внук» все понял правильно, ему даже удалось самостоятельно подняться с пола, доковылять до выхода из подъезда и открыть дверь. Она грохнула, закрываясь, Максим поднялся на один пролет вверх, посмотрел в окно. «Внучок» уже добрался до своей блестящей «Шкоды» и теперь искал ключи у себя в карманах. Максим вернулся «домой», запер за собой дверь. Тихо как, даже жутковато. Где бабка-то, жива хоть? Зря он так, надо было «внучонка» сначала в коридор вывести, и там уже бить…
– Кто там? – раздался с кухни тонкий, словно птичий голос.
– Свои, – Максим распахнул дверь, посмотрел через порог. Бабка сидела в обнимку с папкой и во все глаза смотрела на Максима.
– Все, Римма Михайловна, все, не переживайте. И забудьте об этой скотине, он больше не придет. Слышите меня? Вот и хорошо.
«И обо мне забудьте», – но на эту тему с бабкой говорить бесполезно, да и незачем, все равно концерт уже окончен. Завтра снова чемодан – вокзал – Александров. Конечной точкой маршрута будет очередной чиновничий гадюшник, и путь к нему свободен. Ждать больше нечего, надо возвращаться, и побыстрее. Исчезнувший «хвост» скоро начнут искать, и плясать следующая партия губернаторских посланцев начнет от печки, то есть от этого дома. И до морга ближайшей больницы или реанимации, тут уж кому как повезло. Но недооценивать этих ребят нельзя, у дома, где жила Ленка с Васькой, у детдома и колонии капитана Логинова будет ждать новая охрана, если уже не ждет.
В сам город Максим соваться не стал, вышел из электрички, не доезжая одну станцию до конечной. Постоял с минуту на привокзальной площади и направился к стоянке такси.
– Комната нужна или квартира, недели на две или на три, – сказал он водиле.
– Сколько платишь? – уточнил тот.
– С хозяином разговаривать буду. Твое дело – отвезти, – ответил Максим.
– Ладно, садись. Только от города далеко, зато на природе, – предупредил таксист.
– Очень далеко? – перспектива таскаться каждый день за несколько десятков километров Максима не устраивала.
– Километров семь. Да там маршрутка ходит, доедешь, если что.
Выбора не было, пришлось тащиться за город. На горнолыжной базе отдыха, практически вымершей с наступлением весны, Максим оказался единственным туристом. Зато и выбор был огромен – любая из комнат на двух этажах новенького корпуса. Максим выбрал ту, что окнами выходила к заросшему травой склону. Прорубленная в лесу широкая просека спускалась к узкой тихой речке с заросшими цветущей черемухой берегами, вокруг тишина и покой. Из персонала только охранник со старой, полуслепой овчаркой, администратор и горничная.
– Столовая не работает, – предупредила она Максима и замерла в ожидании реакции туриста. «Кто бы сомневался». Максим сделал вид, что не удивлен, расплатился наличными за две недели вперед и пошел в свою комнату. С наступлением теплого времени года на турбазе вымирал не только персонал и еда в столовой, но и горячая вода в кранах.
