– Да, полностью согласен с вами, – Максим сложил листок пополам, – ради ребенка мой клиент готов на все. Я готов подтвердить серьезность его намерений, но мне понадобится время.
– Конечно. – Курица откинулась на спинку кресла, врезалась в ствол пальмы, и широкие листья задрожали над головой чиновницы, как опахало, – когда вам будет удобно. Позвоните Ирочке, и она запишет вас на прием. Всего доброго.
«Сдохни». Максим поднялся со стула, вежливо кивнул на прощание и покинул кабинет. Ирочка выглянула из-за монитора, но ничего не сказала, а, увидев, что Максим остановился, быстро спряталась обратно.
– Галина Ивановна просила вас записать меня к ней на прием. Но я пока не определился с датой. Мне нужен номер телефона, по которому я смогу вам позвонить.
– Пожалуйста. – Затравленная Ирочка быстро написала на белом квадратике листа ряд цифр и передала обрывок Максиму.
– С девяти до шести, обед с часу до двух, – пискнула секретарша ему в спину. Максим вышел из кабинета, пересек пустой гулкий холл и рванул к лестнице. Теперь быстрее, как можно быстрее – найти выход из этих катакомб, и дальше, по нарастающей, все надо провернуть уже сегодня. Налички ему не хватит, это точно. Эта курва исправила первую цифру, увеличив ее в разы, а в конце уверенно, четким и ровным почерком дорисовала «$». Теперь весь вопрос в том, найдется ли в этом городишке банк, где можно снять с карточки валюту. Если нет, то придется возвращаться в Москву, а это потерянные сутки, а может, даже и двое…
Вопрос решился только к вечеру, и в свою комнату на турбазу Максим вернулся поздно, почти ночью. Он подошел к администратору, забрал ключ и поплелся в свою нору, уселся на кровать. Замученная Ирочка за несколько минут до окончания рабочего дня записала его на прием на завтра, после обеда.
– Не опаздывайте, пожалуйста, – предупредила она Максима плачущим голосочком, – Галина Ивановна будет сердиться.
«Не опоздаю». – Глаза уже закрывались, при мысли о ледяном душе спать хотелось еще больше. Максим еще раз пересчитал полученные в банке деньги, сложил их в конверт, убрал его в рюкзак. Посидел с минуту, еще раз повторяя программу завтрашнего дня, поднялся на ноги и побрел в ванную. Умылся, посмотрел на себя в зеркало.
– Спокойно, капитан, не дергайся. Завтра ты будешь знать все, – как заклинание повторил Максим. Да, все будет завтра, а сейчас спать, только спать.
Галина Ивановна ждала законного представителя пожелавшего остаться анонимным клиента и даже проявляла нетерпение. Она маршировала по кабинету мимо своих замечательных столов, и, увидев Максима, даже попыталась улыбнуться. Но лучше бы она этого не делала: скалящаяся курица – зрелище не для слабонервных. Максиму стало немного не по себе, но оторопь прошла быстро. Он поздоровался с чиновницей и остановился перед столом с монитором. И принялся рассматривать набитые папками шкафы, прикидывая, в какой из них сейчас полезет начальник отдела опеки и попечительства. Но та «вскрываться» не торопилась.
– Добрый день, добрый день, Анатолий Дмитриевич! Очень хорошо, что вам удалось так быстро решить ваш вопрос, – пропела Галина Ивановна, метнулась, стуча каблуками, к своему столу и выдвинула верхний ящик. Максим достал из рюкзака конверт с деньгами и бросил его вниз, как камень в пропасть. Чиновница толкнула ящик коленом, и он плавно отъехал в исходное положение. Максим не сводил с чудовищной бабы взгляд, убрал руки за спину и молчал. Курица посмотрела на него круглым немигающим глазом, и взяла со стола сиротливо лежащую там папку «на подпись». Под ней оказался сложенный в несколько раз белый лист. Максим схватил бумагу, развернул ее, пробежал глазами несколько строк распечатки, потом перевел взгляд на чиновницу.
– Всего доброго, – прокудахтала она и уселась в кресло, прижав папку к открытой в вырезе облегающей блузки давно опавшей груди. Пальма снова содрогнулась от удара креслом, и курица улыбнулась еще раз.
– Будьте здоровы, – Максим едва сдержался, чтобы не перейти на бег. Адрес был у него в руках, и название поселка, где располагался дом-интернат, он уже видел, причем совсем недавно. Вчера утром, вечером и еще раз сегодня утром, когда ехал на маршрутке в город. Указатель с названием населенного пункта «Октябрьский» находился километрах в пяти от турбазы, до самого поселка еще километра три. Здесь так близко, что можно дойти пешком. Максим почувствовал, как у него стукнуло в висках, а выброс адреналина с удвоенной силой погнал по венам кровь, мысли стали ясными, голова свежей, как после долгого сна. План созрел мгновенно, как на занятиях по тактике – марш-бросок, потом осмотр местности, поиск объекта, наблюдение за ним, сбор информации. Но все пока на расстоянии, не приближаясь. Риск, что там уже ждут губернаторские псы, невелик, но и пренебречь им он не имеет права. Ставка слишком высока, надо рассчитывать каждый свой шаг и видеть вокруг себя все в радиусе трехсот шестидесяти градусов, слышать каждый шорох – с неба он доносится или из-под земли. Максим вдохнул глубоко, задержал дыхание и в несколько приемов выдохнул воздух. Сейчас быстро купить все необходимое и назад, на базу, выход утром, как только рассветет. Все пройдет нормально, задача так себе, средней сложности. Зато, если все будет сделано правильно и если повезет, то уже завтра, возможно, он увидит свою дочь.
Из номера Максим вышел, как и планировал накануне, в половине шестого утра. Прикрыл за собой окно, без приключений добрался до просеки и сбежал по поросшему травой горнолыжному склону к реке. Мост – две кривые жердины – обнаружился минут через пятнадцать быстрой ходьбы вдоль заросших осокой берегов. Максим перебежал на другую сторону в заросли черемухи, протиснулся между деревьями и вышел на тропу весь обсыпанный мелкими белыми цветками. Уже рассвело, за лесом поднималось солнце, и птицы орали на все лады, приветствуя новый день.
– Ах, черемуха белая, сколько бед ты наделала, – пропел под нос себе Максим, отряхнулся кое-как, и огляделся по сторонам. Солнце справа, значит, взять надо немного левее. Тропа послушно повернула в нужную сторону и словно сама летела под ноги. Что такое восемь километров, когда ждал полгода? О таких бесконечно малых величинах не стоит даже задумываться. Максим еще раз уточнил курс, поправил рюкзак и зашагал вперед по лесной дорожке. Один раз тропа пересекала оживленную трассу, потом на пути оказался проселок. Максим постоял немного на перекрестке и свернул с тропы. В колеях проселочной дороги росли молоденькие березки и елки, прошлогодний бурьян возвышался над деревцами. Заброшенная дорога шла почти параллельно тропе и скоро вывела Максима на очередную трассу. У знака ограничения скорости стояла «Газель» с открытым капотом, водитель копался в двигателе.
– Здоро#во! – крикнул, подходя, Максим, и человек обернулся.
– Здоро#во. Тебе чего? – Выражение усатого, взмокшего от пота лица водилы говорило, что к беседе он сейчас не расположен.
– До «Октябрьского» далеко? – выкрикнул Максим название конечной точки своего маршрута.
– В ту сторону, часа полтора тебе топать. – Водитель подтянул сползшие джинсы и махнул рукой вперед, туда, где к дороге почти вплотную подходили заборы дачных домиков.
