– Добрый день, Александр Иванович, это Логинов. Да, все в порядке, я в Хельсинки, на вокзале. Да, буду ждать своих, они приедут через два часа.
– Позвоните мне из аэропорта, – распорядился голос в трубке, – назовете рейс и время вылета. На месте вас будут ждать.
– Хорошо, я так и сделаю. Спасибо, – Максим попрощался и положил телефон на поднос рядом со стаканом кофе и завернутым в яркую упаковку горячим бутербродом. Рядом за столиком освободилось место, Максим схватил поднос и немедленно уселся на пустой стул, отпил из стакана почти половину и принялся за еду, не отрывая взгляда от огромного окна. И сам не понял, в какой момент пришло новое, странное ощущение – никуда не надо торопиться, никуда не надо бежать, оглядываться и шарахаться от собственной тени и каждого шороха. Словно напился не кофе, а корвалола и познал Дао – такое спокойствие и безразличие, что нет ни сил, ни желания подняться, подойти к кассе и взять еще пару бутербродов и бутылку воды. Вместо этого Максим осмотрелся по сторонам – помещение забито до отказа, люди сидят за столиками, едят, смотрят на экраны ноутбуков и мобильников, переговариваются негромко, встают, уходят. И все это как сквозь пелену сизого цвета – как и положено после бессонной ночи, от усталости и напряжения. Максим встряхнулся, допил кофе и вышел из кафешки на шумную, освещенную ярким полуденным солнцем улицу и двинулся неторопливо вперед и направо по чистому широкому тротуару мимо старых домов к набережной у морского залива.
Ровно в половине двенадцатого утра по местному времени Максим ждал на перроне. Встречавших было полно, рядом, метрах в двадцати, у стены отеля, выстроился ряд экскурсионных автобусов, и постоянно подъезжали все новые и новые. По перрону носились гиды, поджидавшие туристов, тетеньки с бейджиками на шеях быстро скучковались, и по очереди бегали в здание вокзала смотреть расписание.
– Задерживается! – выкрикнула на ходу после очередного забега высокая черноглазая женщина, – и неизвестно на сколько!
– Блин! – хором выдохнули ее коллеги. Из подслушанных разговоров Максим уже знал, что автобусы простояли в Торфяновке больше трех часов, в «Шайбу» они успели заехать только на пятнадцать минут, а вот теперь под угрозой не только обзорка по Хельсинки, но и круиз на пароме до Стокгольма.
«Черт с ним со Стокгольмом. – Максим уже несколько раз успел пробежаться туда – обратно по выложенному серой плиткой перрону. – Что произошло, когда, где?» Еще один забег, потом еще, потом Максим увидел, как очередной гонец понесся к зданию вокзала. Вместе в озабоченными гибнущей на глазах культурной программой гидами, Максим ждал возвращения вестника, едва сдерживаясь, чтобы не рвануть ему навстречу.
– Едут! – проорала растрепанная, раскрасневшаяся от бега гид, уже другая, но из той же тусовки, – минут сорок еще ждать сказали!
Эти слова вызвали у остальных бурю возмущения, гиды с примкнувшими к ним водителями принялись лихорадочно подсчитывать время, которое займет перегон до Турку. Получалось впритык, обзорка гарантированно накрылась, и про нее больше никто не вспоминал.
Максим ринулся на другой конец перрона, прикинул примерное место остановки шестого вагона и остановился у табло с расписанием. Он издалека увидел синюю с белым морду электровоза, яркие вагоны прокатили мимо и поезд остановился, двери открылись.
– Группа двести сорок, сюда! Группа пятьсот одиннадцать, ко мне! – как цыганки, заорали гиды и ринулись в толпу вылавливать своих. Найденных туристов пофамильно сверяли со списком и, назвав им номер автобуса и курс, гиды возобновляли поиск. Турикам тоже не терпелось начать долгожданный круиз, поэтому толпа быстро поредела. Максим метался вдоль вагона, едва сдерживаясь, чтобы не запрыгнуть внутрь. Ленка выходила последней, перед ней на перрон выползла изрядно помятая, с недовольной физиономией девица. Она наступила Максиму на ногу, и даже не извинившись, поковыляла на кривых каблуках дальше, одновременно бормоча что-то в телефон.
– Вон он! – Максим едва успел схватить за руку выскочившую из вагона Ваську, присел на корточки и поцеловал дочь в щеку.
– Привет, – Васька смешно сморщила нос и обернулась, – на перрон вышла рыжая, как лиса, Ленка. Черную сумку она тащила в одной руке, в другой держала Васькину куртку.
– Привет, – выдохнула Ленка, – приехали, наконец-то. Думала, помру. – Она отдала вещи мужу и взяла дочь за руку.
– Ну, что? Как? – негромко спросил Максим, – ты все сделала?
– Да, товарищ капитан, я выполнила ваш приказ, – ехидно, уставшим голосом отозвалась Ленка и посмотрела на мужа зелеными, как море, глазами, – симку утопила там, где ты сказал, аккумулятор во время стоянки на рельсы бросила, остальное мелкими партиями Васька вынесла и в лесу раскидала. Все чисто, можешь не беспокоиться. А ты мне рассказать ничего не хочешь?
– В лесу? – удивился Максим, сделав вид, что не расслышал последний вопрос жены. – Что это вы в лесу делали?
– Ждали, пока нас пропустят, – сообщила Ленка, – в пробку попали, представляешь! В железнодорожную, сказали, что авария где-то в Новгородской области. Тверь проехали и встали. Ну, пробка и пробка, постояли часа два, нас даже погулять ненадолго выпустили, потом поехали другой дорогой, в объезд, через Псковскую область. Едем, едем, тихо все, кто спит, кто читает, кто в игрушки играет. А овца эта московская из нашего купе лет двадцати, одета нормально, побрякушками дорогими увешана, истерику закатила. То лежит, то сидит, дышит, как лошадь загнанная, в окно с ужасом смотрит и постоянно маме своей названивает и орет: «Да какое такси! Куда такси?! Я не знаю, где мы, мама! Тут какие-то заборы! Коровники! Мама, мы в аду! Мы в аду, мама!» – смешно передразнила попутчицу-идиотку Ленка и тут же заторопилась: – Пошли куда-нибудь, только подальше отсюда. Ой, это не нас ждут? – Она остановилась и уставилась на последнего оставшегося на перроне гида – женщина внимательно изучала список туристов, пересчитывала вверенное ей поголовье и нервно оглядывалась по сторонам.
– Бегом, – Максим схватил жену и дочь за руки, потащил их за собой к зданию вокзала.
– Погоди, давай ее предупредим, – попыталась возразить Ленка, Васька тоже пискнула что-то, но Максим их не слушал.
– Не надо, – прошипел он на ходу и рванул дальше. Они промчались под аркой и оказались на площади перед вокзалом.
– Ух, ты! – взвизгнула Васька, увидев стоянку велосипедов, – сколько! Пап, ты обещал, – она мигом вспомнила и выставила отцу давний, так и не закрытый им счет.
– Потом, все потом, сюда давайте, – Макси потащил их дальше по тротуару, они перебежали на другую сторону дороги и остановились на безопасном расстоянии – туристические автобусы остались далеко, у пустого перрона.
– Пошли, – Максим повел жену и дочь за собой к знакомой кафешке. Васька вертела головой по сторонам, Ленка взяла Максима под руку и пожаловалась ворчливо:
– И эта дрянь на голове меня достала, я от нее уже чешусь. Сутки как в шапке. А сказали – воздухообмен, циркуляция воздуха! Наврали, гады. И глаза от линз болят, я из-за них полночи не спала, – Ленка вцепилась в золотую прядь на своей голове, дернула за нее и прическа поехала на бок.
