– До скорой встречи, Золотая Лисичка, – Канцлер поцеловал мою руку и мне это понравилось. У него это получилось почтительно.
Дэн целовал мне руку как-то по-другому. Хотя чего я сравниваю? Киреев спорил на меня. А Грег – друг детства.
– Был рад увидеть вас, метресса Анна, – Грег слегка склонился и коснулся губами руки тети. Какой он галантный!
Она снова присела в низком реверансе. А я про него даже не подумала… Да и не умею я так.
– Я зайду на днях посмотреть, как идет подготовка нашей дебютантки, – продолжил Грег. – Главное, научите свою племянницу танцевать вальс правильно. Без этого ее ждет грандиозный провал.
Канцлер ушел, а я повернулась к тете:
– Я очень хочу знать, что тут происходит и что мне ожидать в ближайшем будущем. Я не собираюсь скоропостижно выходить замуж. Тем более ради чьей-то выгоды.
– Давай, для начала ты поешь, – примирительно произнесла тетя. – Ведь проголодалась с дороги. Я понимаю твое возмущение. Но сначала обед, все остальное потом.
– Могли бы и Грега накормить, – буркнула я. – Чаем сыт не будешь.
– Канцлер очень занятой человек, ему не до обедов с простыми смертными, – она позвонила в серебряный колокольчик. – Итак, давай перекусим.
– Думаешь, я сытая стану добрее? И не надейся. Я не отстану.
– Кто бы сомневался, – вздохнула тетя. – Но мы поговорим после обеда, и это не обсуждается. Я не предупредила тебя – выходить в халате можно только к первому и второму завтраку. Тогда нас обслуживают служанки. К обеду и ужину ты должна быть подобающе одета. Дом полон мужчин-слуг. Ты не можешь компрометировать себя.
В этом тетя права. Про слуг я не подумала.
– Поняла, учту на будущее.
Только мне кажется, Грегу я понравилась в таком виде. Но это наблюдение оставила при себе.
Сервировку на столе переменили быстро.
– Итак, вместе с обедом начнем обучение придворному этикету, – коварно усмехнулась тетя. – Совместим полезное с приятным. Надо было учить тебя этому раньше, но не получилось. Не было у нас таких столовых приборов. Видишь эту странную вилку и нож с дыркой?
– Вижу, – обреченно кивнула я. – И что с ними делать?
– Смотри на меня и все поймешь, – тетя изящно взяла вилку двумя пальцами.
– А для меня местечко найдется? – Буля бесцеремонно запрыгнул на стул, где до этого сидел Канцлер. – Мне бы коньячку…
– Ты неисправим, – вздохнула тетя и позвонила в серебряный колокольчик. – Коньяк Бультазару Арчибальду! – приказала она лакею. – Одну рюмку.
– Только рюмку? – разочарованно спросил Буля.
– Хватит и этого, – отрезала тетя.
Глава 9
Буля смачно крякнул и залакал коньяк.
– Ты останешься жить тут? – спросила я пса.
– Естественно, – Буля допил коньяк и теперь жевал кусок ветчины. – Я все время буду с тобой. Я – твой друг. Моя задача – оберегать тебя он неприятностей, а ты за это будешь за мной ухаживать. Или тебя не устраивает? – насторожился пес.
– Просто интересно. А раньше ты где жил?
– В питомнике при дворце. Я нахожусь на государственной службе. Но теперь полностью в твоем распоряжении. Это поручение дал мне сам Канцлер.
– У меня никогда не было собаки. Вообще никакой живности не было, даже хомяка, – призналась я.
– Это плохо. Значит, опыта нет. Сразу предупрежу – я люблю поспать днем, слегка храплю, без коньяка мне тоскливо. Из мяса предпочитаю телятину. Мне нравится, когда мне чешут спинку и живот. Ежедневные прогулки обязательны. Два раза в день, как минимум. Об остальном расскажу позже, – пес закончил с ветчиной и принялся за отварной язык. – Ах да, еще обожаю миндальные сухарики. Это моя главная слабость. Меня необходимо баловать.
– Бультазар, ты не слишком много себе позволяешь? – поддела его тетя. – Не много ли ты хочешь от моей племянницы?
– Нет. Я предупреждаю метту Элинор, как ей следует вести себя со мной.
– Если Бультазар тебя утомит, скажи мне, я его быстро поставляю на место, – пообещала тетя. – Он бывает невыносим. А теперь продолжим изучать основы поведения при дворе. Будем наверстывать упущенное.
Тетя долго и подробно объясняла мне назначение каждого столового прибора. Оказалось, кое-что было знакомо мне с детства.
Я повертела в руке тяжелый кубок. Его я тоже помню. Золотые лилии на синем стекле. Если посмотреть на свет, кажется, что они качаются от ветра.
– Воспоминания накатили? – поинтересовался Буля.
– Да, – кивнула я. – Так странно. Непривычно.
– Ты скоро освоишься, – заверила меня тетя. – Рада, что память к тебе возвращается. Это последствия шока. Я консультировалась со специалистами. И в этом мире, и в другом, где мы с тобой жили. Помнишь, мы были у врача перед тем, как тебе пойти в школу? Он задавал тебе много вопросов.
– Да, это я помню. Спрашивал какие-то глупые вещи. Картинки показывал. Интересовался, что я на них вижу. Он мне тогда не понравился. Это был психиатр? – насторожилась я.
– Нет, конечно, – возмутилась тетя. – С какой стати? Психолог. Он заверил, что со временем ты все вспомнишь. Твой мозг блокировал неприятные моменты из прошлого. Но память к тебе не возвращалась. Через несколько лет я снова посетила врача, на этот раз здесь. Врач предупредил, что в переходном возрасте подростки очень ранимы. И лучше не бередить твои душевные раны. Это может вызвать повторный шок.
– Поэтому ты ничего мне не рассказывала о родителях?
– В том числе и поэтому.
– Но я уже давно вышла из переходного возраста, – ехидно заметила тете.
– Я пыталась тебя осторожно подготовить к новой жизни. Но не получалось. Ты скептически относилась к моим рассказам. Знала, что надо поговорить с тобой по душам. Но все откладывала и откладывала сложный разговор.
– Теперь уже неважно, – кивнула я.
– Да, неважно. Так что не будем отвлекаться и продолжим.
Мучительно долго разбиралась с ложками и вилками. Это была не еда, а пытка. Еще немного, я наплевала бы на этикет и начала есть руками. Наконец, долгий обед закончился.
На десерт мне подали пирожное с клубникой. Видимо, как утешительный приз за мои мучения.
– Как пользоваться другими столовыми приборами объясню за ужином, – порадовала меня тетя. – Сегодня можешь отдохнуть, а завтра я помогу тебе подобрать подходящий гардероб. В джинсах здесь женщины не ходят. Кое-что из одежды я тебе уже купила.
– Об одежде потом. Меня сейчас интересует другое. Я хочу поговорить очень о многом. И немедленно. Ты обещала.
– Разумеется, я понимаю твое нетерпение. Ну, слушай, – тетя поудобнее расположилась в кресле. – Разговор будет долгим. Твои родители погибли во время дворцового переворота.
