– Каких… каких женщин он предпочитает?
Джейн закатила глаза.
– Блондинок, длинноногих и грудастых. Не знаю, видела ли ты
куклу Барби, но именно такого типа женщин он всегда предпочитал.
Пэйн нахмурилась. Она не была ни блондинкой, ни особо
грудастой… но длинноногой? Она длинноногая…
Почему она вообще об этом думает?
Закрыв глаза, Пэйн поняла, что молится о том, чтобы мужчина
никогда, никогда не встречался с Избранной Лейлой. Как нелепо, что…
Женщина близнеца нежно похлопала ее по руке:
– Я знаю, ты устала, поэтому я уйду, позволив тебе
отдохнуть. Если понадоблюсь, просто нажми на красную кнопку на поручне, и я
сразу приду к тебе.
Пэйн заставила веки открыться:
– Спасибо, целительница. И не волнуйся о моем близнеце. Он
вернется еще до зова зари.
– Надеюсь, – сказала Джейн. – Действительно надеюсь…
Послушай, отдохни, а потом мы сделаем несколько анализов.
Пэйн пожелала женщине хорошего дня и в очередной раз закрыла
глаза.
Оставшись наедине с собой, она начала понимать, что
чувствовала эта женщина при мысли о ее мужчине с другой. Представив целителя с
кем-то, вроде Избранной Лейлы, Пэйн почувствовала тошноту… даже если для
расстройства желудка не было никаких причин.
В каком же она все-таки беспорядке. Прикованная к больничной
кровати, сразумом, атакованным мыслями о мужчине, на которого у нее во всех
отношениях не было никаких прав…
И все же мысль о том, что он разделит эту сексуальную
энергию с кем-то, кроме нее, попросту разжигала в ней ярость. Думать, что
вокруг ее целителя вились другие женщины, в поисках того, что он, казалось, был
готов дать ей, желая ту твердую длину у его бедер и его губы на собственных…
Снова зарычав, Пэйн поняла, что оставить ту карточку с
информацией о нем было к лучшему. Иначе она бы устроила кровавую бойню всем его
любовницам.
В конце концов, убийство никогда не было для нее проблемой.
История тому доказательство.
Глава 13
Куин вошел в особняк через вестибюль. И это было, мать его,
стратегическим просчетом.
Следовало зайти через гараж, но, по правде говоря, те
стоявшие в углу гробы пугали его до чертиков. Он постоянно думал, что вот-вот
откроются крышки, выползет нечто в духе «Ночи живых мертвецов» и не оставит от
него живого места.
А ведь ему чертовски необходимо перестать быть сопливой
размазней.
В знак учтивости приступу изнеженности, как только Куин
зашел в фойе, ему посчастливилось лицезреть спускающихся по главной лестнице
Блэйлока и Сэкстона, безупречно одетых для Последней трапезы: оба в слаксах, а
не джинсах, и не в повседневных рубашках, а в свитерах, также вместо ботинок
они были обуты в туфли. Гладко выбритые, они пользовались парфюмом и были
причесаны, но при этом ничуть не выглядели женоподобными.
В этом случае все было бы гораздо проще.
Бога ради, как бы ему хотелось, чтобы один из сукиных
сыновей уподобился РуПол, нацепил на себя перья и накрасил ноготки. Но нет. Они
продолжали выглядеть, как два очень горячих мужика, умевших со вкусом
потратить свои деньги в «Сакс»… в то время как он просто спускал их на кожаные
брюки и майки… и, как сегодня, укладывал волосы грубым сексом и одеколоном,
если его можно так назвать, из одной линии продуктов для шлюх.
Опять же, он был готов поспорить, что разница между его
внешностью и ухоженным видом этой парочки заключалась лишь в горячем душе и
визите в уборную: эти двое вне всяких сомнений тискались друг с другом всю
ночь. Они выглядели слишком довольными, когда шли за едой, по которой,
несомненно, изголодались.
Когда они оказались на мозаичном изображении яблони в самом цвету,
Блэй в своей голубой одежде обернулся и осмотрел Куина с ног до головы. На лице
парня не отразилось никакой реакции. Больше никакой.
Ни намека на ту старую вспышку боли, и не потому, что
развлечения Куина были не столь очевидны.
Сэкстон что-то сказал, и Блэй отвел взгляд… и, вот оно.
Румянец разлился по этой бледной коже, когда голубые глаза посмотрели в серые.
Я не могу, подумал Куин. Не сегодня.
Чтобы избежать происходящего в столовой, он направился к
двери под лестницей и использовал ее по назначению. Как только та закрылась за
ним, людская болтовня затихла и, приветствуя его, нахлынула безмолвная темнота.
Так намного лучше.
Вниз по невысоким ступенькам. Через другую дверь с кодовым
замком. В подземный тоннель, ведущий от особняка к тренировочному центру. И
теперь, оставшись в одиночестве, он уже не мог дышать и был в состоянии пройти
лишь примерно два фута прежде, чем ноги перестали работать, и ему пришлось
прислониться к гладкой стене. Позволив голове упасть назад, Куин закрыл глаза…
охваченный желанием приставить к виску пистолет.
Он поимел того рыжего в «Железной маске».
Поимел того гетеро неслабо и жестко.
И случилось все именно так, как он предполагал – сначала они
болтали в баре, заглядываясь на девчонок. Вскоре подкатили огромные груди на
черной платформе. Поговорили с ней. Выпили с ней… и ее подружкой. Час спустя?
Они вчетвером в уборной, тесно прижавшись друг к другу.
Что было второй частью плана. В узком пространстве руки –
это руки, и при обилии движений и передач из одних в другие, никогда нельзя
быть уверенным, кто тебя касается. Гладит. Лапает.
Все то время, что они были со шлюшками, Куин раздумывал, как
же избавиться от женщин, и заняло это гораааааааааздо больше времени, чем ему
хотелось. После секса девочки хотели еще потусить… обменяться номерами,
потрепаться, предложить пойти перекусить.
Ну, да, конечно. Цифры ему к черту не сдались, потому что он
не собирался им когда-либо звонить, он не был любителем потрепаться даже с теми
людьми, кто ему нравился, и перекус, который он мог им предложить, не имел
ничего общего с плотным ужином.
Мысленно отметив приказы под грифом «Сучка, пожалуйста», ему
пришлось внушить им уйти… что привело его к редким моментам сочувствия
человеческим мужчинам, у которых такой роскоши не было.
Когда он остался наедине со своей жертвой, человеческий
мужчина приходил в себя у раковины, и Куин, стоя у двери, сделал вид, что занят
тем же. В конце концов, был установлен зрительный контакт, случайный со стороны
человека, очень серьезный – со стороны Куина.
– Что? – спросил мужчина. Но он знал… потому что веки его
потяжелели.
Куин завел руку за спину и повернул замок, чтобы им никто не
помешал:
– Я все еще голоден.
Вдруг рыжеволосый посмотрел на дверь, будто хотел уйти… но
его член считал иначе. За молнией этих джинсов… он возбудился.
