Каким-то образом Джейн поняла, что он говорил не только о
своей скрытной натуре.
– Нет ничего, о чем бы ты не смог поговорить со мной,
Ви. – Получив в ответ лишь «хмм», она продолжила: – Сейчас тебя
одолевает колоссальный стресс. Я знаю это. И сделаю все, чтобы помочь тебе.
– Я люблю тебя.
– Ты должен был поговорить со мной. Единственная
тактика, которая гарантированно ведет в никуда – это молчание.
– Знаю. Но я словно смотрю в темную комнату. Я хочу все
рассказать тебе, но не могу… я не могу увидеть там, что чувствую.
Она верила в это… и распознала его переживания как нечто, с
чем жертвы жесткого обращения в детстве вынуждены были бороться в своей
взрослой жизни. Механизм выживания, который помог им все пережить, – это
компартментализация: когда все становится чересчур сложным для восприятия, они
разделяют свои внутренние Я и прячут эмоции далеко, вглубь себя.
Опасность, естественно, усиливала постоянно возрастающее
давление.
По крайней мере, лед между ними тронулся. И сейчас они пребывали
в тихом, отчасти безмятежном пространстве.
По своему собственному желанию взгляд Джейн переместился на
эрекцию, которая лежала на его животе, достигая самого пупка. Внезапно ей
захотелось его так сильно, что она не могла выразить словами это желание.
– Возьми меня, Джейн, – прорычал он. –
Делай со мной все, что пожелаешь.
А желала она взять его в рот, что не преминула сделать,
наклонившись над его бедрами и вбирая его до самого горла. Вишес издал животный
стон, его бедра взметнулись вверх, проникая в нее еще глубже горячей длиной.
Потом он разогнул колено так, что оказался не просто лежащим на спине, он
растянулся на кровати, полностью предоставляя себя Джейн, одной рукой обхватил
ее затылок, когда она подобрала ритм, доводящий его до…
Он быстро и плавно сменил положение ее тела.
С огромной силой в мгновение ока Ви перевернул Джейн кругом,
смахнул простыни со своего пути, так, чтобы приподнять ее бедра и направить
вверх над своим торсом. Раздвинув ее ноги над своим лицом, он…
– Вишес, – выдохнула Джейн у его эрекции.
Его влажный, теплый рот устремился к цели, сливаясь с ее
лоном, захватывая в ласке, прежде чем его язык скользнул в ее глубины. Мозг
Джейн не просто выключился – взорвался, больше нечем было думать, и она
блаженно предалась тому, что происходило сейчас и не случалось никогда раньше.
Она чувствовала, что это ощущение захватило и Ви… он был поглощен жадными
ласками, пальцы впились в ее бедра, пока он стонал ее имя у ее лона. И было
чертовски сложно сконцентрироваться на том, что он делал с ней, одновременно
продолжая то, что задумала она, но разве это проблема. Эрекция у нее во рту
была горячей и твердой, его язык бархатом ощущался между ее ног, и чувства
доказывали, что, даже будучи призраком, ее физические реакции были теми же, что
и в период ее «жизни»…
– Черт, ты нужна мне, – выругался Ви.
Еще одно молниеносное усилие, и Вишес приподнял ее, будто
Джейн весила не больше простыни. Эта смена позиции не стала сюрпризом: он всегда
предпочитал кончать в нее, глубоко в ней. Он раздвинул ее ноги прежде, чем
успел устроить девушку над своими бедрами, головка члена толкнулась в лоно… и с
размаху вошла домой.
Вторжение было не просто сексом, а предъявлением Ви своих
прав на нее, и Джейн это нравилось. Так и должно быть.
Упав вперед, оперевшись на его плечи, Джейн смотрела в глаза
Вишеса, когда они начали двигаться вместе. Ритм нарастал, пока они одновременно
не достигли пика. Оба застыли в момент его судороги внутри нее, ее лоно выжимало
его. А потом Ви перевернул Джейн на спину и устремился вниз, вдоль ее тела, возвращаясь
в исходное положение, его рот вновь слился с ее лоном, он крепко держал
ладонями ее бедра, упиваясь ее плотью.
Джейн сильно кончила, но Вишес не дал ей передышки.
Ринувшись вверх, он раздвинул ей ноги и пронзил ее, проникнув уверенным
движением. Его тело на ней было огромной, поршневой машиной, связующий аромат
бушевал в комнате, пока он жестко кончал. Неделя воздержания была стерта в пыль
одной фантастической сессией.
Пока он бился в конвульсиях страсти, Джейн наблюдала за ним,
чувствуя любовь к каждой его частичке, даже тем, что она желала однажды понять.
А потом он продолжил. Больше секса. Снова и снова.
Приблизительно час спустя, насытившись наконец любовными
ласками, они лежали на кровати в свете свечей, глубоко дыша.
Вишес перевернулся на спину вместе с Джейн и, оставаясь в
ней, очень долго изучал ее лицо.
– У меня нет слов. Шестнадцать языков, а слов не
нахожу.
В его голосе звучала боль, сопровождаемая отчаянием. Он на
самом деле был неполноценным, когда дело касалось эмоций, и любовь к Джейн не
изменила этого факта… по крайней мере, не в ситуации колоссального напряжения,
подобной теперешней. Но это нормально… после их занятия любовью, это было нормально.
– Все хорошо. – Она поцеловала его грудь. – Я
понимаю тебя.
– Я бы хотел, чтобы тебе не пришлось разбираться в
этом.
– Ты же понимаешь меня.
– Да, но с тобой проще.
Джейн приподнялась на руках.
– Я – гребаный призрак. На случай, если ты не заметил.
А это возбуждает не так уж много парней.
Ви прижался к ее губам, быстро и жестко целуя.
– Но я заполучил тебя на всю свою жизнь.
– Это верно. – В конце концов люди не проживают
даже десятой части того времени, которое отведено вампирам.
Когда рядом с ними прозвенел будильник, Ви метнул в его
сторону злой взгляд.
– Теперь я знаю, почему сплю с пистолетом под подушкой.
Когда Ви потянулся, чтобы выключить штуковину, Джейн была
вынуждена с ним согласиться.
– Знаешь, ты мог просто разнести его пулей.
– Нет. Тут же прибежит Бутч, а я не хочу держать в
руке пушку, если он увидит тебя голой.
Улыбнувшись, Джейн откинулась на спину, когда Ви встал с
кровати и направился в ванную. Он замер у двери и оглянулся через плечо.
– Я приходил к тебе. Каждую ночь на этой неделе я
приходил к тебе. Не хотел оставлять тебя в одиночестве. И не хотел спать без тебя.
На этой ноте он нырнул в ванную, и спустя мгновение Джейн
услышала, как включился душ.
Со словами у него дело обстояло лучше, чем он полагал.
Удовлетворенно вытянувшись, Джейн поняла, что ей тоже пора
вставать… самое время сменить Элену с ее дневной смены в клинике. Но, черт, ей
бы хотелось пролежать здесь всю ночь. Может, еще немножко…
Вишес ушел десять минут спустя на встречу с Рофом и
Братством, и по пути к выходу он поцеловал ее. Дважды.
