Протянув руку, он пригладил ее волосы. Такие мягкие.
Никакого лака для волос, казалось, будто локоны знали, что их дело – обрамлять
черты ее лица, и более чем желали выполнить задание на отлично.
– Господин? – спросила она, напрягшись.
Он знал, что скрывала ее мантия: ее груди были
сногсшибательными, а живот плоским, словно доска… а эти бедра и нежный шелк
между ними входили в список вещей, ради которых обнаженный мужчина был готов
ходить по раскаленным углям.
Он знал все это потому, что видел собственными глазами,
прикасался, его рот побывал там.
Но он не взял ее. Не зашел так далеко. Будучи эросом, она
была обучена сексу, но из-за отсутствия Праймэйла, все это осталось теорией,
никакой практики, так сказать. И какое-то время он был рад показывать ей пару
приемов.
Но это казалось неправильным.
Ну, она чувствовала много чего, что казалось ей правильным,
но в глазах ее было слишком много всего, а сердце было чересчур маленьким,
чтобы продолжить все это.
– Господин, вы возьмете мою вену? – хрипло
спросила она.
Он просто уставился на нее.
Ее красные губы приоткрылись.
– Господин, вы… возьмете меня?
Закрыв глаза, он снова увидел лицо Блэя… но он был другим.
Не тем холодным незнакомцем, которого Куин создал. Старый-добрый Блэй, чьи
голубые глаза каким-то образом всегда смотрели в его сторону.
– Господин… Я ваша. Всегда. Навеки.
Когда он, наконец, посмотрел на Лейлу, ее пальчики
скользнули к полам мантии, и она широко распахнула половины, открывая длинную,
изящную шею, ключицы и изумительную ложбинку груди.
– Господин… я обслужу вас. – Распахнув сатиновую
ткань еще шире, она предложила не просто свою вену, но и свое тело. – Возьмите
меня…
Куин схватил ее руки, когда они принялись за пояс вокруг
талии.
– Остановись.
Ее глаза опустились на покрывало, и вся она, казалось,
превратилась в камень. До тех пор, пока не вырвалась из его хватки и в спешке
поправила мантию.
– Тогда вам следует взять мое запястье, – ее рука
тряслась, когда она задирала рукав, и протягивала ему запястье. – Возьмите
то, в чем вы так нуждаетесь.
Она не посмотрела на него. Вероятно, просто не могла.
И вот она… отвергнутая с унижением, которого ничем не
заслужила, а он и не собирался ее звать… и она предлагает себя… но не из
жалости, а потому, что была рождена и выращена с целью, которая не имела ничего
общего с тем, чем ей хотелось заниматься на самом деле, а была полностью
завязана на ожиданиях общества… И Лейла собиралась жить по этому стандарту.
Даже если ее не хотели такой, какой она была.
Господи, он знал, каково это.
– Лейла…
– Не извиняйтесь, господин. Это унижает меня.
Он взял ее руку из подозрения, что она попытается встать.
– Послушай, это моя вина. Мне никогда не следовало
начинать с тобой сексуальную тему…
– Я просила вас прекратить. – Ее спина выпрямилась
словно шомпол, а голос стал резким. – Позвольте мне уйти.
Он нахмурился.
– Господи… ты холодная.
– Да?
– Да. – Он скользнул ладонью по ее руке, вверх и
вниз. – Тебе нужно питаться? Лейла? Прием?
– Я была на Другой Стороне, в Святилище, поэтому нет.
Ну, на это он мог купиться. Если Избранная пребывала там,
она существовала, но не жила, ее потребности в крови замораживались… а сама
кровь, очевидно, регенерировалась: последние пару лет Лейла одна обслуживала ту
часть Братства, которая не могла питаться от своих шеллан. Она была их дежурной
Избранной.
И потом Куина осенило.
– Погоди, ты совсем не бываешь на севере?
Сейчас, когда Фьюри освободил Избранных от их сурового и
изолированного существования, большая часть женщин покинул Святилище, в котором
провели столетия, и направилась на виллу в Адирондаках, чтобы познать свободу,
которую несла жизнь этой стороны.
– Лейла?
– Нет, я не живу там более.
– Почему?
– Не могу. – Она рукой отмахнулась от разговора, и
снова подняла рукав. – Господин? Вы возьмете мою вену?
– Почему ты не появляешься там?
Ее глаза наконец-то встретились с его, и они были откровенно
злы. Что казалось странным облегчением. Ее кроткое принятие абсолютно всего
заставляло Куина усомниться в ее интеллекте. Но, судя по выражению ее лица
сейчас? Под ее мантией крылось нечто намного большее… и он говорил не просто о
ее идеальном теле.
– Лейла? Ответь. Почему нет?
– Я не могу.
– Кто так сказал? – Он не слишком тесно дружит с
Фьюри, но знает Брата достаточно хорошо, чтобы устроить ему проблемы. – Кто?
– Никто. Не беспокойтесь об этом. – Она указала на
свое запястье. – Испейте, чтобы обрести силу, в которой нуждаетесь, и
потом я оставлю вас с миром.
– Отлично, если ты хочешь словесной дуэли… тогда что
это?
Раздражение вспыхнуло на ее лице.
– Это не ваша забота.
– Мне решать, что моя забота. – Он не любил давить
на женщин, но очевидно его скрытый джентльмен поднялся с пуховой постели и
нашел свои панталоны на люстре. – Поговори со мной.
Он – последняя персона для разговоров по душам, и все
же вот он. Но дело в том, что он не стерпит, если что-нибудь причинит боль этой
женщине.
– Отлично. – Она сдалась. – Если я
остановлюсь на севере, то не смогу кормить всех вас. Посему я отправляюсь в
Святилище, чтобы восстановиться, и там ожидаю вашего зова. Затем я прихожу на
эту сторону и обслуживаю вас, но после должна вернуться обратно. Так что нет, я
не могу отправиться в горы.
– Господи… – Они – кучка потребителей. Им
следовало ожидать этой проблемы… точнее, Фьюри следовало. Только если… – Ты
говорила с Праймэйлом?
– Относительно чего именно? – отрезала она. – Скажите
мне, господин, вы будете стремиться поведать королю о своих неудачах на поле
боя?
– О каких неудачах ты говоришь? Ты поддерживаешь нас
четверых.
– Именно. И я обслуживаю вас всех из минимума своих
возможностей.
Подскочив на ноги, она подошла к окну. Пока она смотрела
наружу, Куину хотелось желать ее: в эту секунду он бы отдал все, чтобы
почувствовать тоже, что Лейла испытывает к нему… в конце концов, она была всем,
что ценила его семья, социальным идеалом женщины. И она хотела его.
Но когда он обращался внутрь себя, в его сердце был другой.
И ничто не изменит этого. Никогда… как он опасался.
