Рабочий склада Georgia-Pacific по имени Стив Хэммонд был втянутым в эту борьбу на протяжении многих лет
Он вышел из нее сломленным и побежденным, но начинался его путь не так. В конце 1970-х, когда все начиналось, для Хэммонда и сотен его коллег работа на складе Georgia-Pacific открывала ворота в жизнь среднего класса. В последующие десятилетия склад стал чем-то вроде острова в экономике — одним из последних работодателей в регионе, который предлагал стабильную работу и стабильную зарплату для людей, не имеющих высшего образования. Хэммонд наблюдал, как этот остров начал медленно, но неизменно уходить под воду, так как оплата труда, льготы и гарантии занятости с каждым годом сокращались. Такова была судьба низкоквалифицированных рабочих из среднего класса Америки в эпоху частного акционерного капитала.
Огромный склад Georgia-Pacific в Портленде наполнен визгом шин и гулом двигателей, внутри него оживленно ездят автопогрузчики. Вилочные погрузчики перемещаются в лабиринтах изделий из бумаги, сложенных высокими штабелями до балок перекрытий. В штабель сложены ящики с бумажными полотенцами, поддоны с салфетками и другая продукция, все обернуто прозрачным пластиком для сохранения в чистоте при транспортировке.
Хэммонд проработал на складе более 30 лет и знал почти каждый дюйм этого места. Склад играл жизненно важную роль в работе Georgia-Pacific на Западном побережье.
Бумажную продукцию с заводов в небольших городах, таких как Камас и Вауна в штате Вашингтон, баржами перевозили по реке Вилламетт до пристани с одной стороны склада, где груз выгружался и хранился. Грузовики въезжали в большие поднимающиеся ворота на другой стороне склада, где их нагружали товарами для транспортировки к месту назначения в Орегоне, Калифорнии, Колорадо. Занятые активной работой водители погрузчиков, которые составляли подавляющее большинство рабочих склада, перекладывали грузы из штабелей в ожидающие их грузовики. Большой склад, где работал Хэммонд, работал в тандеме с двумя другими складами Georgia-Pacific возле реки. За время работы Хэммонда эти три склада вместе с заводами покупались и вновь продавались разными компаниями-владельцами. В итоге их приобрела Georgia-Pacific, а затем, в 2006 г., Koch Industries.
Хэммонд начал работать на складе в 1972 г., именно в тот год, когда воинственный профсоюз рабочих с завода Koch в Пайн Бенде вел свою закончившуюся для него поражением борьбу с компанией. На тот момент Стиву было всего 19 лет. Его родители только что развелись, и он переезжал с места на место в родном районе на юго-востоке Портленда. Это был район скромных одноэтажных домов с небольшими дворами, окаймленных заборами из провисающей металлической сетки. Справедливости ради отметим, что Хэммонд, похоже, в те времена не был тем, кого судьба готовила для великих дел. Он тусовался с друзьями, покуривал наркотики, пил пиво и зарабатывал около $2,40 в час на маленькой фабрике, производившей столбы для ограждений. Ему домой позвонили со склада, тогда принадлежавшего компании под названием Crown Zellerbach, и этот звонок изменил его жизнь. Женщина по телефону хотела поговорить со старшим братом Хэммонда.
Хэммонд сказал, что того нет дома, и женщина показалась расстроенной. В тот день ей нужен был кто-то для работы на местном складе. «Она сказала: “Ну, а как вы смотрите на то, чтобы приступить (к работе) здесь, сегодня в четыре часа?”» — вспоминает Хэммонд. Он ответил: «Ладно».
Хэммонд поехал на Фронт-авеню, улицу, которая шла мимо складов, нефтяных терминалов и заводов вдоль реки.
Когда он впервые появился на складе, его сразу же отправили на работу. Он научился водить вилочный погрузчик и начал работать в ночную смену. Ему платили по $5,05 в час. Это было больше, чем получал отец Хэммонда, учитель средней школы с десятками лет опыта.
Деньги были просто невероятными, а работы имелось в избытке. Хэммонд продолжил брать смены на складе.
Он и другие рабочие склада входили в особенно непримиримый, энергичный профсоюз со странным названием — Профсоюз работников водного транспорта (Inlandboatmen’s Union), названный в честь рабочих речных барж, которые плавали по рекам Колумбия и Вилламетт.
Все для краткости называли его IBU. Хэммонд никогда не встречал ничего похожего на IBU. По воскресеньям профсоюз проводил открытые собрания для своих членов в зале профсоюза в центре Портленда. Собиралось около 200 или 300 человек, и те, кто еще не успел выпить, сразу начали пить. Встречи были долгими, оживленными и компанейскими, и чувство солидарности было поразительным: «Вы всегда могли рассчитывать на хорошую потасовку или еще какие-то развлечения, знаете ли», — вспоминал Хэммонд.
Члены профсоюза, как правило, давали друг другу клички были там Доджер, Магнето и Гэри-анархист, а позже и Хэммонд получил свое прозвище Молоток.
Сначала оно его смущало. Оно казалось немного ироничным, все равно что прозвать тощего мужчину Толстяком. Про Хэммонда много что можно было сказать, но на молоток он похож не был. Он был спокойным парнем с широко раскрытыми карими глазами и тонкими чертами лица, которые можно было назвать правильными. Когда Хэммонд пытался гневно говорить, он и тогда делал это шепотом. Хэммонд был дружелюбным и хорошо ладил с людьми, с которыми работал, включая менеджеров и руководителей. Он неоднократно описывал склад как своего рода семью, и было ясно, что он хотел ладить со своими «родственниками» как можно лучше.
Хэммонд не был воинственно настроенным. Ему это не требовалось. Союз заботился обо всем вместо него. Союз неустанно вел переговоры от имени своих членов. Он гордился своими прошлыми трудовыми спорами в 1930-х гг., которые сопровождались забастовками, насилием и шантажом. Пользуясь этим как средством воздействия, профсоюз отвоевывал замечательные условия для своих рабочих: пенсионные программы после выхода на пенсию; программу медицинского страхования, не требующую от сотрудников дополнительных взносов; благоприятные условия в случае больничного или прогула работы из-за болезни; хорошую оплату для начинающих сотрудников; и, казалось бы, постоянную гарантию трудовой занятости.
«Однажды ты туда попадал и начинал работу — я работал вместе с парнями, которые были школьными учителями и так далее. Там просто платили намного больше — они устраивались на работу летом, когда уроков в школе не было, и платили им так хорошо, что они просто оставались, — вспоминает Хэммонд. — Таким образом, у нас было немало людей, которые получили высшее образование, но работали там». Хэммонд не хотел водить погрузчик всю жизнь. Он на какое-то время ушел с этой работы, чтобы попробовать другие варианты, но затем, в
1981 г., вернулся из-за хорошей заработной платы и льгот.
И остался еще на 35 лет.
В середине 1980-х Хэммонд начал общаться с симпатичной девушкой по имени Карла Хог Они много пили и развлекались с друзьями. Затем Карла Хог забеременела. В 1985 г. у нее и Стива Хэммонда родилась дочь по имени Сара. Позже Стив и Карла поженились, и у них родился второй ребенок, Стефани, в 1989 г. Хэммонды купили небольшой дом в городе Ванкувер в штате Вашингтон, к северу от Портленда. Они поселились там отчасти потому, что недвижимость стоила дешевле, чем в центре Портленда, хотя это было далеко от работы. Их плата за жилье составляла около $650 в месяц — финансовая нагрузка, с которой легко было справиться, потому что оба работали: он на складе, а Карла — помощником врача.
