В тот день было солнечно, и, когда Лонеган вышел на большую сцену и приготовился выступить перед толпой, на нем была рубашка с коротким рукавом и красный галстук.
Он стоял возле подиума, обтянутого ярко-желтой материей
— Гадсденовским флагом, на котором над девизом «Не наступай на меня» была изображена свернувшаяся кольцами гремучая змея. Флаг появился во время войны за независимость, и его можно было часто увидеть тем летом.
Когда Лонеган взялся за микрофон, он не был похож на революционера. Он выглядел точно так же, как и 12 лет назад, когда был мэром маленького городка. Рубашка была заправлена в брюки, а галстук, похоже, был завязан слишком туго. Он был полноват и носил очки. Однако он был хорошим оратором и знал, как завести толпу. Лонеган, республиканец, оттачивал навыки ораторского искусства в течение десяти лет, пока он был мэром небольшого либерального городка под названием Богота (произносится с ударением на второй слог). Он оттачивал эти навыки и после того, как ушел с государственной должности, когда стал путешествующим евангелистом политического видения Чарльза Коха.
Лонеган был принят на работу в качестве одного из первых директоров штатов организации «Американцы за процветание». Когда он присоединился к AFP, как сокращенно называли «Американцев за процветание» члены организации, Лонеган был лишь одним из нескольких директоров штатов. Группа была основана в 2003 г., и в течение года в нее вошли отделения в штатах Канзас, Техас и Северная Каролина. В то время AFP была небольшой странноватой организацией, имеющей второстепенное значение в американской политике. Ее бюджет составлял около $3 млн в 2003 г. и всего $1 млн в 2004 г. Тем не менее у Лонегана были тесные дружеские связи с ранними директорами и членами совета директоров AFP. Лонеган подчинялся непосредственно президенту AFP, активисту по имени Тим Филлипс, которого Кох взял на работу из консервативного христианского движения.
Когда Филлипс присоединился к AFP, он прекратил вести агитацию против абортов и однополых браков и начал кампанию за снижение налогов и отмену нормативных требований. Лонеган страстно верил в это послание и с удовольствием взялся за дело. Он начал собирать деньги для отделения AFP в Нью-Джерси. За шесть лет, по его утверждениям, он увеличил ежегодный сбор средств в своем штате со $150 000 до $1,6 млн.
Лонеган потратил огромное количество личного времени. Он ездил из города в город по всему Нью-Джерси и выступал с речами в библиотеках и на собраниях клуба «Ротари», и даже на собраниях Демократической партии.
Он был ведущим местной радиопередачи, где выступал против ползущих щупалец государственной власти в Нью-Джерси. Зачастую он в течение нескольких часов вел автомобиль, чтобы выступить в какой-нибудь публичной библиотеке, куда приходило только четыре или пять человек, чтобы услышать его речь.
Теперь же люди слушали. В ту субботу, 4 июля, Лонеган смотрел на толпу из сотен человек. В основном это были представители старшего поколения, и среди них почти не было темнокожих. Все они выглядели состоятельными.
Кто-то принес с собой большой американский флаг, который развевался на ветру. Десятки людей принесли стулья для кемпинга и установили их полукругом на траве перед сценой.
Толпа была едина в своем возмущении, однако жалобы у всех были разными. Седовласый человек в солнечных очках и шортах держал в руках плакат, на котором было написано:
«Я ХОЧУ ОБРАТНО СВОЮ СТРАНУ». Женщина средних лет в соломенной шляпе держала в руках желтый плакат с напечатанной надписью: «ПРОСТО СКАЖИ “НЕТ”.
НИКАКИХ БОЛЬШЕ ТРАТ. НИКАКИХ ПОВЫШЕНИЙ
НАЛОГОВ. НИКАКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО
БИЗНЕСА». На других транспарантах было написано:
«СКАЖЕМ “НЕТ” СОЦИАЛИЗМУ!» и «ДАЛЬШЕ
МОЛЧАТЬ НЕЛЬЗЯ!»
Жалобы толпы были разрозненными, и Лонеган должен был их собрать воедино. Он сплотил толпу, выступив с речью, которую AFP помогала ему разрабатывать на протяжении многих лет.
«Знаете, мы много чего слышим о глобальном потеплении, верно? — сказал Лонеган. — Причина, по которой происходит передел экономики и промышленности нашей страны, по всему миру скрывается под предлогом глобального потепления. Нам говорят, что мы наносим вред окружающей среде и уничтожаем популяцию белого медведя».
При упоминании белых медведей толпа завыла и засвистела. Люди были у Лонегана в руках. Он подогрел их недовольство, заявив, что Агентство по охране окружающей среды замяло отчет, свидетельствующий о том, что популяция белого медведя на самом деле растет, несмотря на истерические предостережения Эла Гора. Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, Лонеган представил приглашенного докладчика, человека в костюме белого медведя, который бродил среди толпы с табличкой, на которой было написано: «Я — AFP!»
Парень в костюме белого медведя, представленный как «Белый медведь Просперо», подошел к микрофону, и толпа захихикала.
«Я не знаю, многие ли из вас меня слышат? — спросил Просперо в микрофон, и тут же послышался ответный возглас толпы. — Белых медведей слишком много!»
Раздался резкий смех. «Когда я рос, места было много, — продолжал Просперо. — Теперь нас пятьдесят тысяч. И нас становится все больше. Говорят, становится теплее и айсберги тают. Ну, мне нужно было больше места, вот я пришел сюда». Манера поведения Просперо была уморительна. Когда он отошел назад, Лонеган взял микрофон и процитировал отцов-основателей и Конституцию США, тем самым подчеркнув важность свободы и ограничений, которые должны быть наложены на правительство. Риторика была элегантна и убедительна.
Она приравняла законопроект об ограничении и торговле квотами к правительственной тирании, а борьбу против законопроекта — с исконной борьбой Америки против угнетения.
В речи Лонегана прослеживалась особая стратегия.
Делая акцент на законопроекте о борьбе с изменением климата и превращая его в основной источник недовольства населения американской политикой в 2009 г., Лонеган продолжил корпоративную лоббистскую кампанию, инициированную Чарльзом Кохом в зале заседаний совета директоров в Уичито. Продвижение этой стратегии являлось главной задачей AFP внутри политической сети Коха. С самых первых дней существования AFP была похожа франшизу фастфуда. AFP состояла из полуавтономных отделений в штатах, но все они предлагали продукты из одного и того же меню.
Разработкой меню со всей тщательностью и щепетильностью занимались Чарльз и Дэвид Кохи, а также их помощники в лоббистской деятельности Koch Industries.
Это означало, что директора на уровне штата обладали значительной автономией. Лонеган создал собственный пул местных спонсоров и мог свободно нанимать собственных директоров на местах и решать, где он будет выступать. Но в итоге штаб-квартира AFP сообщала Лонегану и другим директорам на уровне штата, что и как они должны говорить.
«Я должен был отчитываться перед национальным офисом, — вспоминает Лонеган. — Они давали указания о том, что мы должны обсуждать… Я регулярно отчитывался перед своим начальством о новых возникающих вопросах, и мы определяли, как нужно эти вопросы решать. Не всегда то, что я воспринимал как проблему, являлось таковой в глазах руководства».
