Чтобы попасть к воротам завода, Полсон проехал по шоссе вдоль реки Миссисипи, спрятавшейся за густыми зарослями сосен и дубов. В Great Northern поступили мудро, расположив завод здесь, рядом с большим, просторным участком на берегу Миссисипи под названием Пайн Бенд. В этом районе Миннесоты реки — не живописные водные дороги, а инструмент промышленных перевозок. Река была коридором, по которому двигались огромные баржи, перевозившие горы зерна или угля, а когда их использовала Koch Refining, сырую нефть и асфальт. Доставлять эти товары на юг по реке было гораздо дешевле, чем железной дорогой или автотранспортом, по крайней мере, когда она не замерзала во время суровых зим в Миннесоте.
Полсон свернул с шоссе на подъездную дорогу, ведущую к воротам завода. У основания гигантских башен, к северу от стоянки, куда он въехал, стояло приземистое офисное здание из бежевого кирпича Это был главный офис завода, где предстояло работать Полсону.
Подъезжая к парковке, он заметил, что на парковочных местах есть табличками с именами сотрудников. Места, видимо, закреплялись за конкретными людьми, и Полсон заметил, что на самом удобном из них, ближе всех к пешеходной дорожке, ведущей ко входу в офис, стояло его имя. Полсон приехал рано, как делал всегда, и большая часть парковки была пустой. Он подъехал к месту, помеченному его именем, и выключил мотор.
Полсон подошел к двойным стеклянным дверям офисного здания. Одним из первых распоряжений, которые он дал в тот день своему помощнику, было отказаться от резервирования мест на парковке. Он сказал: «Если хотите занять лучшее место, приезжайте пораньше».
На работе Бернард Полсон часто надевал ковбойские сапоги
. Они были прощальным подарком от его сотрудников в Техасе, и он носил их с гордостью: сапоги напоминали ему, как хорошо он ладил с подчиненными в прошлом. Он считал себя хорошим и справедливым руководителем, пусть и бывал жестким.
Очень скоро он понял, что Чарльз Кох был прав.
Лидерские навыки Полсона были необходимы, причем крайне необходимы, для управления заводом в Пайн Бенде.
Полсон понял это, когда начал совершать обходы завода. В отличие от большинства менеджеров, он приезжал на работу по субботам. В выходные он появлялся так же рано, как и в будние дни, и обходил территорию, чтобы лично проверить работу установок. То, что он видел, зачастую приводило его в ужас. Он видел сотрудников, которые спали. Он останавливался и смотрел, как они спят рядом с гигантскими установками, в которых перегретые нефтехимические вещества идут по трубам под сильнейшим давлением — достаточном, чтобы вызвать взрыв, если слишком долго не замечать какую-то неисправность.
Полсон будил сотрудников и не церемонился с ними.
Заснуть во время работы на нефтеперерабатывающем заводе — не то же самое, что на автомобильном.
Нефтеперерабатывающий завод Pine Bend занимал 700 акров, его пейзаж состоял из изгибающихся труб, гигантских резервуаров и грозных колонн с проходами между ними. Это была опасная территория, огромная система циркуляции, по которой текли легко воспламеняющиеся жидкости под высоким давлением.
Завод был разделен на разные «цеха», или установки, каждая из которых выполняла особую функцию. У каждой установки, в свою очередь, была команда операторов, которые следили за ее работой. На каждую установку обычно приходилось три оператора — мужчины, которые в течение длинных смен, иногда по 10 часов, иногда дольше, сидели и наблюдали за сложными и опасными химическими реакциями, происходящими внутри оборудования. Если все шло хорошо, работа была рутинной. Если что-то шло не так, могла произойти катастрофа.
Нефть поступала на завод по трубопроводу и хранилась в огромных белых резервуарах Сырая нефть затем перемещалась в гигантские установки нагрева, огромные печи, где она разогревалась до температуры около 700 °F.
Обеспечение работы установки для нагрева нефти — опасная и крайне важная работа. Когда один молодой человек по имени Лоуэлл Пейтон пришел работать на завод Pine Bend, он заметил, что такая установка обнесена высокой толстой стеной. Он помнит, как спросил, зачем нужна эта стена, и босс ответил ему: «Для того, чтобы, если печь взорвется, твое тело не искали в 50 милях отсюда».
После того как нефть нагревалась, она участвовала в серии химических реакций которые кажутся сродни алхимии. Нефть выглядит всего лишь как блестящая черная слизь, но содержит удивительно разнообразный набор химических веществ. Высокие температуры разрывают химические цепочки, которые удерживают их вместе, и высвобождают целый спектр таких соединений, как бензин, бутан, керосин, пропан, дизельное топливо и еще почти бесконечное количество нефтепродуктов, которые используются для изготовления всего на свете, от одежды до бальзама для губ и строительного пластика. Такие химические реакции происходят внутри самой заметной части нефтеперерабатывающего завода — гигантских колонн башенного типа. Их называют ректификационными колоннами, и в них сырая нефть разделяется на фракции, или компоненты. Нагретая сырая нефть закачивается в нижнюю часть колонны и там испаряется. Пары нефти перемещаются по колонне, как дым по дымоходу. По пути различные компоненты нефти улавливаются в последовательность «тарелок» внутри колонны. В одну тарелку собирается керосин, в другую — бензин и так далее. Парообразная сырая нефть похожа на апокрифического буйвола, на которого охотились индейцы равнин: каждый кусочек используется, ничего не пропадает просто так. Одним из важнейших достижений в переработке нефти является понимание того, как сконденсировать до последней капли каждый нефтепродукт из сырой нефти, ничего не потеряв при испарении.
Полсон очень хорошо знал этот бизнес и был одержим идеей управлять нефтеперерабатывающим заводом настолько эффективно и прибыльно, насколько это возможно. Но он хотел порядка среди персонала, который работал в цехах. Полсон был высоким человеком представительного вида, и во время обхода территории завода напоминал военного адмирала, осматривающего палубу линкора. Его часто сопровождали два ассистента, и он не стеснялся давать распоряжения резким тоном и использовать грубые выражения.
Многих сотрудников это могло бы смутить или даже напугать. Но рабочие завода не боялись Бернарда Полсона.
На самом деле они никого не боялись. У них был профсоюз, который их поддерживал.
Сотрудники Pine Bend находились под защитой влиятельного профсоюза с названием Международный союз работников нефтяной, химической и атомной промышленности, или сокращенно OCAW. Они были членами местного отделения профсоюза под названием OCAW Local 6–662.
Люди приносили присягу, вступая в OCAW Они поднимали правую руку и клялись в верности союзу. В частности, они обещали быть преданными своим профсоюзным братьям и сестрам. Для этих людей на первом месте был профсоюз, и уже на втором — компания.
Члены OCAW собирались на встречи в арендованных залах, где голосовали по трудовым соглашениям между профсоюзами и работодателями и обсуждали свои проблемы с определенными супервайзерами и менеджерами. Они любили выпивать в небольшом баре к югу от нефтеперерабатывающего завода под названием «Дом Коутса» — выглядел он как бревенчатая хижина или большой охотничий домик.
