Он был измотан и спал крепко. Пока он спал, кто-то осуществил план, грозивший гибелью ему и всем сотрудникам, которым он только что пожелал спокойной ночи.
Вдоль западной стороны завода проходило несколько железнодорожных путей. По ним ездили цистерны с сырой нефтью. Пути вели в самый центр нефтеперерабатывающего комплекса, где в поезда загружалось и из них выгружалось топливо. По ночам вагоны-цистерны и дизельные локомотивы часто стояли в небольшом депо за пределами нефтеперерабатывающего завода, ожидая отгрузки на следующий день. У железнодорожных компаний было обычной практикой оставлять дизельные локомотивы в течение ночи на холостом ходу, потому что для запуска двигателя требовалось много топлива. Некоторые работники завода знали об этом, потому что часть из них когда-то работала на железной дороге. Эти люди знали, как работают поезда, и знали, где они стоят.
В темноте после полуночи 15 марта кто-то прокрался между вагонами и локомотивами, стоявшими возле завода.
Диверсант поднялся к двери в кабину одного из моторных вагонов и забрался внутрь. Неизвестно, был ли это один человек или группа, но тот, кто залез в кабину, знал, как управлять локомотивом. Он знал, где расположен рычаг управления двигателем и как им пользоваться. Он повернул рычаг и выскочил из кабины дизеля, когда тот с пыхтением двинулся вперед.
Дизель-локомотив набирал обороты, двигаясь по путям.
Кабина была пуста, и в депо не было сотрудников, которые могли бы заметить, как он едет по пустым полям и набирает скорость. Примерно в час ночи поезд несся прямо на ворота нефтеперерабатывающего завода. Путь, по которому он ехал, вел прямо в центр завода, в сплетение труб, резервуаров и колонн, заполненных огнеопасным веществом.
Бернард Полсон проснулся в своем кабинете от того, что зазвонил телефон. Он ответил и услышал крик сотрудника с другого конца завода. Еще в полусне он пытался понять, что ему говорят. Произошла какая-то авария. Крушение поезда.
Полсон быстро оделся и выбежал из кабинета. На улице кричали люди, и он побежал к ним.
Затем он стал свидетелем сюрреалистичной картины.
Дизельный локомотив лежал на боку посреди территории завода. Его гигантский двигатель все еще работал.
Когда локомотив с шумом несся по территории завода, он направлялся прямо к большой нефтеперегонной башне.
Но на железнодорожных путях были установлены особые механизмы, так называемые сбрасыватели, которые служили для аварийной остановки потерявшего управление поезда и предотвращения катастрофы. Локомотив врезался в них на высокой скорости, и механизмы выполнили свою работу, перевернув стальную машину на бок и сбросив с рельсов, заставив пробуксовать по земле.
Если бы сбрасывателей не было и поезд продолжал движение, он врезался бы прямо в сплетение продуктопроводов, насосов и труб. И тогда адское пламя могло поглотить завод и убить многих людей, которые там работали. Полсон мог сгореть заживо в своем кабинете.
Место крушения располагалось примерно в 200 футах от места, где он спал.
Полсон пытался переварить увиденное, ходя вокруг дизеля. Один из рабочих смены, который раньше работал на железной дороге, залез в опрокинутый локомотив и выключил двигатель.
Полсон пристально смотрел на искореженный локомотив и думал о людях, которые едва избежали смерти.
И спрашивал себя: кто мог сделать что-то подобное?
Крушение передавало четкое сообщение. Если Koch стремится уничтожить OCAW, то OCAW уничтожит Koch.
Насильственные действия профсоюза отчасти питались гневом. Но другой их причиной был страх. Члены профсоюза имели численное преимущество, но во многих важных отношениях они были не так сильны, как в былые времена. Сила американских профсоюзов в то время была основана главным образом на важном законодательном акте «Нового курса», принятом в 1935 г. под названием «Закон Вагнера». Закон предоставлял работникам законное право вступать в профсоюзы, а компании юридически обязывал заключать с ними соглашения. Также он учреждал федеральное агентство по надзору за профсоюзными спорами под названием Национальный совет по трудовым отношениям. Благодаря новой правовой защите влияние профсоюзов выросло. К 1950-м гг. профсоюзы являлись общепринятой, почти неизбежной частью жизни рядового американца, и более трети американских рабочих были их членами. Влияние профсоюзов ощущалось даже теми рабочими, которые в них не входили; сам факт наличия профсоюзов влиял на компании, чьи сотрудники в профсоюзы не входили. Эти компании знали, что заработная плата и условия труда в них должны быть достаточно привлекательными, чтобы сотрудники не уволились или не организовали собственный союз. Однако эта система начала давать трещины в 1960-х гг. и разрушалась отчасти изнутри.
Союзы были учреждены для защиты простых людей, но к концу 1960-х многие из них превратились в раздутые структуры власти, которые утратили сочувствие своих же членов. Профсоюзные лидеры стали профсоюзными «боссами», многие из которых получали неоправданно высокую зарплату и занимались коррупцией. Насилие и бандитизм стали чересчур частыми признаками организованных акций рабочих. Популярность профсоюзов в обществе, согласно социологическим опросам, начала падать. В то же время компании на территории штатов с сильными профсоюзами стали перемещать свои производства на юг, в штаты, для которых эти объединения были не характерны. Вместо того чтобы вести переговоры с профсоюзами, эти компании стали искать окольные пути.
Несмотря на свою воинственность и высокомерие, профсоюзные лидеры, такие как Джо Хэммершмидт, утратили свое влияние к началу 1970-х гг. Это делало их методы борьбы несколько нездоровыми, а их поведение — безрассудным.
Koch Refining Co., наоборот, работала методично и терпеливо. Ее действия отражали мышление ответственного человека.
Чарльз Кох отправился в Пайн Бенд и по прибытии незаметно проник на территорию завода. СМИ не сообщали о его присутствии, и, похоже, никто из пикетчиков на улице не знал, что он здесь.
Кох ходил по территории предприятия вместе с Бернардом Полсоном и собственными глазами видел, какой урон нанесла забастовка. Завод был похож на место катастрофы. Сроки технического обслуживания оборудования не соблюдались. Штат был минимальным.
Пища скудной. И OCAW не собирался отступать.
Казалось, будет неразумно со стороны Коха просить Полсона продолжать эту борьбу. Полсон и его команда рисковали жизнью каждую ночь забастовки. Предыдущие владельцы завода, включая Фреда Коха, почти наверняка сдались бы и вернулись за стол переговоров.
Но Полсон не хотел отступать. И он видел, что Чарльз Кох тоже не хочет отступать. Кох и Полсон уединились в кабинете Полсона, который теперь напоминал штабквартиру полевого генерала. Рядом с письменным столом стояла раскладушка, где Полсон спал большую часть ночей, телефон всегда был под рукой. Мужчины сели и вместе составили новый бюджет для завода. С помощью ручки и бумаги они набрасывали новые прогнозы доходов и план производства на год.
