После аварии Бернард Полсон вновь сел за стол переговоров с OCAW Его позиция не смягчилась, в отличие от позиции профсоюза. Когда Полсон сел за стол, там кого-то не хватало: Хэммершмидта сменил новый президент локального отделения OCAW, человек по имени Джон Куджава. Полсон чувствовал, что Куджава разумнее Хэммершмидта; он был не так агрессивен и более склонен прислушиваться к требованиям Полсона.
Примерно через неделю после инцидента с локомотивом Куджава и Полсон начали переговоры под наблюдением судьи из Миннесоты, который выступал посредником.
Сессия продолжалась шесть дней. Основным предметом спора были не зарплаты или льготы, а правила трудового распорядка на заводе. Полсон настаивал на том, чтобы Koch предоставили больший контроль над деятельностью рабочих, в то время как Куджава и его команда боролись за сохранение прав, которые профсоюз выторговал для себя в последние 20 лет.
В полдень 26 марта переговоры завершились, сторонам не удалось прийти к соглашению.
В ночь на 17 апреля один из членов OCAW подъехал к территории завода, свернул на обочину и вытащил из машины охотничье ружье.
Он целился в электрическую подстанцию завода, большой участок с электротрансформаторами и проводами, который, по сути, был мини-электростанцией. Она обеспечивала электричеством весь завод. Мужчина открыл огонь. Он выпустил в сторону подстанции несколько бронебойных пуль. Одна из них попала в большой трансформатор, из пробоины стала вытекать нефть.
Сотрудники завода услышали выстрелы и быстро поняли, что происходит. Они вызвали полицию, а свидетель описал припаркованный автомобиль, откуда, как считалось, были сделаны выстрелы. Стрелок вернулся в машину и уехал.
Вскоре полиция задержала его, потому что машина двигалась странно, а водитель оказался пьян. На заднем сиденье лежало ружье, и его арестовали.
2 июня 1973 г. Джон Куджава отправился в Вашингтон, чтобы дать показания перед Конгрессом.
Совместный комитет Палаты представителей и Сената занимался расследованием дефицита топлива в стране, и частью расследования стали нарушения поставок в Миннесоте, вызванные забастовкой в Pine Bend. После почти шести месяцев забастовки Koch и OCAW, казалось, были не ближе к соглашению, чем в ее начале.
Куджава и Полсон продолжали встречи, хотя ни один из них, казалось, не верил в их смысл. Полсон даже прилетел в Вашингтон, чтобы пообщаться с Куджавой и командой переговорщиков от OCAW. Представители двух лагерей встретились в Министерстве труда США, и во время заседания сам министр труда пришел побеседовать с враждующими участниками переговоров. Его посыл был четким: «Давайте, наконец, разберемся с этим».
В ходе переговоров команды Koch и профсоюза посадили в разные конференц-залы. Посредник ходил туда и обратно между помещениями, передавая требования каждой из сторон. Заседание продолжалось и ночью. В какой-то момент Полсон улегся на стол для совещаний и заснул, ожидая, когда посредник вернется из зала OCAW.
Все было бесполезно. Даже вмешательство министра труда не подтолкнуло стороны к соглашению. Яблоком раздора по-прежнему оставался трудовой распорядок на заводе. Это была борьба за право контроля, и ни одна из сторон не меняла позиций.
Koch Refining Company предложила вознаграждение в размере $25 000 за информацию, которая поможет задержать тех, кто направил дизельный локомотив на территорию завода. Но деньги так и не побудили сообщить какие-либо сведения о диверсии с локомотивом.
Вознаграждения никто не получил, и никого не арестовали.
А пикетчики так и стояли перед заводом, хотя рабочие уже седьмой месяц не получали зарплаты в Koch.
Но Бернард Полсон и Чарльз Кох, казалось, интуитивно начали что-то понимать Они поняли, что солидарность имеет свои ограничения. В условиях сплоченности OCAW был неуязвим. Но OCAW становился слабее, если выступал в одиночку. На самом деле было сомнительно, мог ли OCAW вообще действовать в одиночку. Изоляция союза казалась единственным способом его победить. Именно это произошло летом и осенью 1973 г.
В тот период Полсону надо было провести работы по техническому обслуживанию и установке нового оборудования. Ремонт невозможно было дальше откладывать. Но сотрудники компаний Миннесоты, которые могли выполнить такие работы, были в большинстве своем членами профсоюзов и не стали бы пересекать пикетную линию и проводить работы. Полсон сталкивался с этой проблемой раньше, во время пребывания в Техасе. Когда он управлял там нефтеперерабатывающим заводом, он часто нанимал для проведения работ по ремонту оборудования и компании, чьи работники входили в профсоюз, и те, чьи сотрудники в профсоюзы не входили.
В одном проекте у Полсона на заводе одновременно работали две компании: сотрудники одной были членами профсоюза, а другой — нет. Представители профсоюза сказали, что прекратят работу, пока представители фирмы, не входившие в профсоюз, не примут их правила организации труда. Это был агрессивный ультиматум, и Полсон ответил на него личным звонком президенту профсоюза.
«Я был с ним знаком. Я знал, что он приехал из Оклахомы. Так что я связался с ним по телефону. Я сказал:
“Ты, чертов оклахомский белочник”, — вспоминал Полсон.
— “Смотри, — сказал я. — Вы продолжаете делать то, что делаете, а я в данный момент сделаю только вот что. Я оставлю работать тех, кто не из профсоюза, а вы, ребята из профсоюза, даже в планах у меня не появитесь”. Поэтому он уступил».
Теперь, в Миннесоте, Полсон использовал похожую тактику. Он сообщил местным компаниям, занимавшимся техобслуживанием и ремонтом, что ему нужна помощь на заводе Pine Bend, крупнейшем в штате нефтеперерабатывающем предприятии и крупном заказчике. Он также сообщил им, что если они откажутся выполнить эти работы сейчас, когда он в них нуждается, то он никогда не обратится к ним снова. Если они откажутся, Кох в будущем будет нанимать только те компании по техническому обслуживанию, чьи сотрудники не входят в профсоюзы.
Сторонние профсоюзы уступили. Они согласились выполнить работу, которую предлагал Полсон. Для представителей этих компаний Полсон устроил специальный въезд на завод, находившийся далеко от главной линии пикетирования. Работы начались, и пикет OCAW теперь был еще более ослаблен.
Затем Полсон вбил клин между Профсоюзом водителей грузовиков, который осуществлял грузоперевозки для завода, и OCAW. Водители грузовиков по-прежнему отказывались пересекать линию пикета, поэтому Полсон разработал искусную систему, которая позволяла им несмотря на это работать с Koch Refining. В качестве транзитного пункта Полсон использовал небольшую парковку возле нефтеперерабатывающего завода. Водители заезжали туда и выходили из своих грузовиков. Там их ждали водители грузовиков, которые работали в Koch Oil в южных штатах, и, как только члены Профсоюза водителей покидали грузовики, в них садились водители из Koch Oil.
Затем водители Koch Oil подъезжали к заводу и въезжали на его территорию сквозь ряды пикетчиков, колотивших по стеклам и бросавших «ежи» под колеса. Благодаря такой договоренности представители Профсоюза водителей грузовиков сотрудничали с Koch, формально не нарушая линию пикета. Нефть поступала на завод, бензин вывозился с завода, а OCAW с каждым днем получал все меньшую поддержку.
